«Александр II боялся отпускать имама Шамиля. Его имя еще гремело у мусульман»

Общество

07:00, 07.09.2019 18

160 лет назад прекратил существование Имамат на Кавказе. Интервью с историком Хаджи Мурадом Доного

Фото: stmkala.ru

160 лет назад, 7 сентября 1859 года, имам Шамиль сдался российским властям. По сути, это означало окончание Кавказской войны (хотя отдельные столкновения еще продолжались несколько лет на Северо-Западном Кавказе). Прекратил свое существование и Северо-Кавказский имамат — теократическое государство, продержавшееся порядка 30 лет. О феномене легендарного руководителя горцев, его связях с Казанью, скандальном заявлении Рамзана Кадырова и «завещании» Шамиля «Реальное время» поговорило с заместителем генерального директора Национального музея Республики Дагестан (Махачкала) доктором исторических наук Хаджи Мурадом Доного.

Детство и юность Шамиля

Родился в аварском селении Гимры (Генуб) Койсубулинского общества примерно в 1797 году (по другим сведениям примерно в 1799 году). Отец — аварский уздень (представитель благородного сословия) Денгау Мохаммед, мать – из боковой ветви казикумухского правящего рода. При рождении получил имя Али. Чтобы избежать несчастливой судьбы, дед дал болезненному ребенку другое имя — Самуил, которое на Кавказе звучит как «Шамиль». И Шамиль вырос крепким и здоровым юношей. Позднее сам Шамиль говорил, что в этом следовал пророку Мохаммеду, который дважды менял свое имя.

С детских лет Шамиль дружил с первым имамом Гази-Мохаммедом ибн Исмаилом аль-Джимрави аль-Дагестани (часто встречается русское написание его имени – Кази-мулла, Гази Мухаммед, Гази Магомед), эта дружба сохранилась до самой смерти Гази Мухаммеда. Шамиль учился у Саида аль-Харакани, потом у шейха аль-Саида Джамала аль-Дина, который ввел его в накшбандийское братство, а шейх Мохаммед аль-Яраги посвятил его в халифы.

В 1828 или 1829 году Гази Мухаммед был избран первым имамом и объявил газзават (священную войну) против России. Шамиль присоединился к нему и принимал участие в боях с русскими войсками.

В 1832 году Гази Мухаммед и Шамиль были осаждены русскими войсками под началом барона Розена в родном ауле Гимры. Гази Мухаммед погиб, а Шамиль, хотя и сильно израненный, сумел пробиться и спастись.

Вторым имамом после Гази Мухаммеда стал Гамзат-бека ибн Али Искандер-бека аль-Гуцали (Гамзат-бек).

Шамиль оставался активным помощником, собирая войска, добывая материальные средства и командуя экспедициями против русских и врагов имама .

Мой Дагестан

Тем, кто осуждают, порицают, недолюбливают имама Шамиля, надо поскорее покаяться

Есть такой хадис, который гласит, что достойных людей могут оценить только достойные люди. Ещё есть такое изречение, что при упоминании благочестивых людей ниспосылается благодать Всевышнего. Поэтому, с надеждой на милость Аллаха, несколько слов о имаме Шамиле.

К сожалению, уважаемые братья, среди нас встречаются люди, которые осуждают, порицают имама Шамиля, высказывают в его адрес неодобрительные слова. К примеру, некоторые говорят, что имам и его мюриды воевали ради мирского богатства. Другие глаголют, что имам воевал ради славы и власти, а третьи – что имам был жестоким человеком, который не знал милосердия. Есть ещё категория людей, утверждающих, что имам сдался и был взят в плен, и что это было его ошибкой, якобы, он должен был сражаться до конца.

Сегодня есть люди, хотя людского в них ничего не осталось, которые под лозунгом джихада сеют смуту и раздор, и без всякого стыда своё безумие ставят на одну доску со святым делом имама Шамиля. Здесь, дорогие братья, нечему удивляться, потому что и в то время против имама на стороне царской армии сражались так называемые «мусульмане», их было несколько тысяч. Людей, которые выражаются в адрес имама неодобрительно, может постигнуть злая участь. Почему? Потому, что Всевышний в Хадис-аль-Кудси говорит: «Кто будет испытывать враждебные чувства к Моему любимцу, тому воистину Я объявляю войну». Тем людям, которые осуждают, порицают, недолюбливают имама Шамиля, надо поскорее покаяться, пока их не настигла кара Аллаха.

Шестой праведный халиф

Поистине, имам Шамиль был любимцем Аллаха (авлия) очень высокого уровня, духовным наставником. Он был феноменом, которого Всевышний одарил ясным умом. Он был очень мудрым политиком, великим полководцем, и его Аллах избрал, чтобы спасти Дагестан от неверия. После Пророка (мир ему и благословение) и сподвижников, можно сказать, имам Шамиль был самим справедливым имамом. К примеру, Шуайб-афанди аль-Багини в книге «Табакат» пишет: «После того как закончился газават имама Шамиля, Шариат осиротел». Великие алимы прозвали имама Шамиля шестым праведным халифом. Шуайб-афанди пишет, что после Умара ибн Абдул-Азиза в истории не было такого имамата, где так в совершенстве соблюдались бы шариатские правила, как в имамате имама Шамиля. Алимы говорят, что газаваты имама Шамиля были подобны газаватам Пророка (мир ему и благословение). Мы знаем, что имаму Шамилю, как и Пророку (мир ему и благословение) пришлось совершить хиджру (переселение).

Шамиль был истинным накшбандийским устазом. В «Табакате» аль-Багини пишет, что помимо устазов Мухаммада Яраги и Джамалутдина Кумухи разрешение на наставничество (иджаза) имаму дал ещё и Исмаил Курдумерди.

Иногда слышишь утверждение, что имам Шамиль не был шейхом тариката. В действительности же, в те времена переулки селения Гимры были переполнены мюридами, которые приходили к устазам Газимухаммаду и Шамилю. Это подтверждённый исторический факт. Они были на истинном пути, и это подтверждает то, что имама поддерживали со всех концов света. В мечетях Аравии, Азии, Турции просили Всевышнего помочь имаму. Великие учёные Мекки слали ему письма, подтверждая в них истинность пути имама, и предостерегая тех, кто пойдёт против него, от опасности впасть в заблуждение.

Караматы имама

Всевышний наделил имама Шамиля многими особенностями, караматами. К примеру, того, кто выступал против имама, Всевышний уже на этом свете наказывал, не дожидаясь Ахирата. То же решение действует и по сегодняшний день, так как после смерти имама оно не аннулировалось. Почему? Потому, что Всевышний вечно живой и наказывает людей, которые недолюбливают имама Шамиля даже сегодня.

Имам Шамиль при взгляде на человека мог определить, к какой категории он относится: к категории верующих или неверующих. Почему? Потому, что Аллах наделил его такой возможностью. Исходя из этого, он соответствующим образом относился к каждому.

Вот ещё одно проявление карамата имама Шамиля и Газимухаммада: когда представители царских войск потребовали, чтобы им выдали горцев в качестве аманата (доверии), Газимухаммад сказал, что надо им выдать людей, а имам Шамиль был против, и между ними возникла маленькая ссора. Люди, которые недолюбливали имама Шамиля, подошли к Газимухаммаду и сказали: «До каких пор мы будем терпеть высокомерие этого Шамиля, давай, мы его убьём». На это Газимухаммад ответил: «Убить-то убьём, а кто доставит его тело в Медину?». Газимухаммад знал, что его тело из глины Ясриба (Медина). Каждый из нас создан из той почвы, в которой будет похоронен.

Любовь к наукам

Самое большое внимание имам уделял знаниям, и хотя он воевал 25 лет, нельзя полагать, что имам кроме сражений ни о чём не думал. Большое внимание он уделял мутаалимам (учащимся). Из общественной казны (байт-уль-мал) он выделял большие средства на распространение знаний (ильму). В каждом населённом пункте имам создавал медресе. Одарённых людей имам Шамиль освобождал от газавата и отправлял изучать науки. В те времена уровень грамотности горцев вырос в десять раз по сравнению с тем, какой был до газавата. Можно сказать, что среди горцев мало осталось тех, кто не умел писать и читать. Русский учёный, генерал Услар пишет: «Если сравнить население и число медресе в Дагестане того времени, уровень грамотности дагестанцев намного превышал уровень грамотности европейцев».

Преследовал ли имам цель уничтожить неверующих?

У имама Шамиля, как и у Пророка (мир ему и благословение), не было цели уничтожить неверующих. Потому что в Шариате есть такое правило, о котором Рамазан Бути пишет в книге «Аль-джихад филь-Ислами», что поистине джихад с оружием осуществляется с целью устранения вражды, а не с целью уничтожения неверия. Доказательством служит факт, что имам Шамиль, как и Пророк (мир ему и благословение), перед газаватом своим мюридам говорил: «Не убивайте стариков, женщин и детей, не рубите деревья, не сжигайте поля, если вы заключите мир даже с кяфирами, не нарушайте его». Из этого понятно, что целью имама и его мюридов не было уничтожение неверующих. К своим пленным имам относился с уважением. Он их уважал, не принуждал принять Ислам. Пишется, что пленным имам Шамиль давал свободно исповедовать их религию – Христианство. Также сообщается, что много неверующих, услышав о справедливости имама Шамиля, перешли на его сторону и в их числе два священника. Царские генералы этого и боялись. Они боялись, что, услышав о справедливости, большинство перейдёт на сторону имама.

Великий полководец

Европейцы следили за войной на Кавказе и удивлялись, как это царская Россия, такая сильная держава, которая разгромила самого Наполеона, не может справиться с таким маленьким количеством горцев. Они знали, что против имама Шамиля русский царь бросил вдвое больше войск, чем против самого Наполеона. Давая оценку имаму Шамилю, известный турецкий историк Албай Яшар пишет: «В мировой истории не было такого великого полководца, как имам Шамиль». Дальше он утверждает: «Если Наполеон это уголь войны, то имам Шамиль является огненным столпом войны». Сами русские генералы, воевавшие против Шамиля, давали ему достойную оценку. Они называли его гением войны. Удивлялись его владению тактикой сражений, удивлялись, как он всегда умудрялся выходить победителем из боя, ни имея денег, испытывая нужду в лекарствах, оружии и в людских ресурсах. Царские генералы были поражены. К примеру, в боях за Ахульго царская армия потеряла 33000 солдат, в то время, как имам Шамиль потерял только 300 мюридов. Даже рассказывают, что у агрессоров в боях за Ахульго за один день было убито около 5000 солдат. Бывали случаи, когда генерал возвращался из боя только с двумя солдатами. Но, к большому сожалению, самые близкие, доверенные люди предавали Шамиля. Однажды в состоянии отчаяния имам высказал слова имама Шафии в стихотворной форме:

Те, кто обязались защищать меня,

Стали союзниками недругов внезапно,

И стрелы тех, кому всецело доверял,

Пронзивши грудь мою, вернулись обратно.

Был ли пленён имам Шамиль?

Уважаемые братья, не было никакого плена и быть не могло, чтоб имам Шамиль сдался в плен неверным, потому что Мухаммад-Тахир аль-Карахи пишет: «И в последний час на горе Гуниб имам подходил к каждому мюриду отдельно и просил сражаться до конца, до смерти шахида. Но все отказались и просили имама принять предложение русских, выйти к ним на переговоры и заключить мирный договор». Вот, что мы должны знать. Не было сдачи в плен. Есть ещё доказательства: во-первых, когда имам вышел к царским войскам, он был вооружён до зубов, а мы знаем, что пленным не оставляют оружие, но имам был вооружён, и даже его мюрид Юнус из Чиркея, который был с ним, был вооружён. Во-вторых, имам поставил перед русскими условия, только после принятия которых, он прекратит войну. Русские приняли его условие и вступил в силу мирный договор. Условия были следующими:

1.Не препятствовать Исламу в Дагестане;

2.В Дагестане не распространять Христианство;

3.Не развратничать;

4.Не призывать горцев служить в царской армии;

5.Не стравливать народы Дагестана друг с другом.

Помимо этих, там были ещё очень множество других условий, и все они были приняты. Когда имам пребывал в России, его очень уважали, и он однажды сказал: «Хвала Аллаху, Который дал русских, чтоб я вёл с ними газават, когда я был полон сил и чтобы они почитали и уважали меня, когда постарел и силы покинули меня». Абдурахман Сугури, когда услышал эти слова имама, сказал: «Вот этот восхваление Аллаха (шукр) сравнимо с 25-тилетним газаватом».

Пребывание имама в Турции и в Медине

Когда имам прибыл в Турцию, его встретил турецкий султан Абдул-Азиз. Имам упрекнул его за то, что тот обещал материальную помощь и не помог. Султан спросил имама: «Шамиль! Ты воевал 25 лет с неверующими, как ты остался жив? Или, может, ты не принимал участие в боях, а отправлял своих мюридов?». Имам Шамиль разозлился, встал, обнажил своё тело и султан насчитал от поясницы до головы более 40 ран. Тогда Абдул-Азиз заплакал, показал имаму свой трон и сказал, что он достоин этого места.

В Турции имама спросили, о чём он больше всего сожалеет? Имам сказал: «Больше всего я сожалею о тех героях, оставшихся в горах, каждый из которых стоил целой армии». Шейх Бадруддин-афанди, рассказывая историю имама, сказал, что по прибытии в Медину имам в первую очередь посетил мечеть Пророка (мир ему и благословение). Жители Медины, узнав о его намерении, собрались в мечети, чтоб посмотреть на имама. Увидев толпу, имам подумал, кого же первым приветствовать, этих людей или Пророка (мир ему и благословение)? И имам подошёл сначала к могиле Пророка (мир ему и благословение), заплакал и сказал: «Ассаламу алейка, я расулюллах», и все увидели, как Посланник Аллаха (мир ему и благословение) из святой могилы протянул руку в сиянии и, пожав руку имама, ответил: «Ва алейка ссалам я имамаль мужахидин!».

В период пребывания имама в Медине там находился прямой потомок Пророка (мир ему и благословение), тарикатский муршид, известный алим Накибу Садат, уже преклонного возраста. Он попросил своих детей о встрече с имамом, так как болел и не мог передвигаться. При виде имама потомок Пророка (мир ему и благословение) упал на колени и стал целовать его ноги. Имам помог ему подняться. Он рассказал имаму, что во сне ему явился Пророк (мир ему и благословение) и сообщил, что среди них находится почитаемый гость, повелев соблюдать уважение (адаб) к нему.

Смерть имама

В 1287 году по хиджре 10 числа месяца зуль-каида имам Шамиль покинул этот мир. Чтобы совершить за ним похоронную молитву (джаназа-намаз) собралось огромное количество людей. Все старались дотронуться до имама, чтобы получить благодать, а те, кто не смог дотронуться, ложились на землю, чтоб над ними понесли тело имама. Он похоронен на священном кладбище Бакия в Медине.

Когда тело имама положили рядом с могилой, оно приподнялось, склонилось над могилой, и сказало: «О моя могила! Будь мне утешением и райским садом, не будь мне адской пропастью!» Увидев это, все потеряли сознание. Он похоронен рядом с дядей Пророка (мир ему и благословение) Абасом. Ахмаду Рифаи, великий алим тех времён, собственноручно на надгробном камне написал: «Эта могила принадлежит приближённому к Аллаху муршиду, который воевал на пути Аллаха 25 лет, имаму, который следовал пути истины, великому алиму, правителю правоверных, шейху Шамилю-афанди из Дагестана. Пусть Аллах очистит его душу и приумножит его благие деяния». Многие, кто недолюбливал имама, увидев, как его возвеличивают русский царь, турецкий султан, шериф Мекки, и узнав о священном месте, где похоронен имам, заплакали и сделали тавбу.

В одном из писем к Хасану-афанди Сайфулла-кади пишет: «Знай, мой брат, это достоверно, без сомнений и предположений. Поистине Дагестан – это единственное место на земле, где остались ценности религии, и где сохранился источник света Ислама, а в других местах осталось только название». Дальше он пишет, что причиной всему этому послужил баракат имамов Газимухаммада и Шамиля.

Пусть Всевышний сделает их предводителями и обитателями Рая. О Аллах, укрепи Дагестан на основах веры и богобоязненности. Да не лишит нас Аллах бараката имама Шамиля и да продлит жизнь нашим устазам. Амин.

Шамиль во главе Имамата Чечни и Дагестана

В 1834 году, после гибели Гамзат-бека, Шамиль стал имамом. Шамиль обладал военным талантом, большими организаторскими способностями, выдержкой, настойчивостью, умением выбирать время для удара и помощников для исполнения своих предначертаний. Отличаясь твердой и непреклонной волей, он умел воодушевлять горцев, умел возбуждать их к самопожертвованию и к повиновению его власти .

В 1834 году русский генерал Клюге фон Клюгенау захватил резиденцию Шамиля — аул Гоцатль. Шамиль отступил в Северный Дагестан, где укрепив свою власть среди горцев, возобновил борьбу.

В 1837 году, потерпев очередное поражение, Шамиль заключил перемирие и выдал заложников, но через год снова поднял восстание и добился больших успехов, несмотря на превосходство сил противника. В это время начались народные волнения в Южном Дагестане и Азербайджане, что сыграло на руку Шамилю.

За несколько лет Шамиль подчинил себе значительную часть Северо-Восточного Кавказа. Используя тактику партизанской войны, он тревожил гарнизоны русских крепостей левого фланга и центра Кавказской линии. К 1835 году он усилился настолько, что осадил в Хунзахе правителя Аварии Аслан-хана Казикумухского.

Экспедиция, посланная против Шамиля в 1839 году под руководством генерала П.Х. Граббе, осадила его в крепости на горе Ахульго. В ходе ожесточенного штурма 21 августа 1839 года с младенцем на руках погибла жена Шамиля Джавгарат. Убит был его дядя Бартыхан, а сестра имама Патимат бросилась в пропасть. Имам Шамиль с небольшим отрядом мюридов пробился сквозь ряды осаждающих и скрылся в горах Аварии.

В 1840 году Шамиль возобновил военные действия в Чечне, где к тому времени вспыхнуло восстание, вызванное стремлением русских разоружить чеченцев. К концу года Шамиль контролировал всю Чечню.

Весной 1842 года генерал Головин отправился из Ичкерии в поход против резиденции Шамиля, находившейся в даргинском селении Дарго, но был разбит горцами и с большими потерями отступил. Головина на посту командующего Отдельным Кавказским корпусом сменил генерал-адъютант А.И. Нейдгарт.

Апогей власти третьего имама приходится на 1843-1847 годы. Ведя освободительную борьбу под зеленым знаменем Пророка за построение государства, основанного на предписаниях Всевышнего, Шамилю удалось объединить почти всех горцев Дагестана и Чечни.

«Борьба шла под знаменами ислама»

— Хаджи Мурад эфенди, расскажите для начала, кем все-таки был Шамиль по происхождению — аварцем или кумыком?

— Конечно, аварцем. Он был из аварского села Гимры в Дагестане. Вся полемика вокруг его происхождения идет из-за малоавторитетных высказываний, будто его предки были кумыками, другие говорят, что они были лакцами… Но если так размышлять, то у нас в Дагестане живут много народностей, заключаются межнациональные браки, и в результате окажется, что у аварца предок был кумыком, у даргинца — лезгином. Шамиль был аварцем, говорил на аварском.

— И при этом разговаривал на тюркских языках — кумыкском, турецком, татарском.

— Некоторые авторы пишут, что он владел чуть ли не 15-ю языками. Наверняка он знал кумыкский, но насколько хорошо — неизвестно. Все горцы занимались торговлей, спускались в низменность, а там в ходу был кумыкский, поэтому приходилось его знать. Соответственно, он мог знать татарский и еще десяток тюркских языков. Представители некоторых народов хотят, чтобы такая масштабная личность имела отношение и к их национальности. Ничего плохого в этом не вижу. Но реальность была другая.

— Был ли он суфием?

— В то время, в начале XIX века, в южном Дагестане были популярны проповеди шейха Мухаммада Аль-Яраги (Ярагский), он был лезгином. К нему стекалось много народу. И он был шейхом накшбандийского тариката. Шамиль был о нем наслышан. В некоторых источниках пишут, что он вступил в тарикат через последователя этого шейха — Джамалуддина Кази-Кумухского. В итоге он с ним породнился, женившись на его дочери, а своих дочерей выдал замуж за сыновей Джамалуддина. Если подходить формально, он был в тарикате Накшбандия. Религиозная деятельность многих лидеров требует изучения. Просто есть некоторые несоответствия. Суфизм предполагает строгое подчинение своему устазу (учителю, — прим. ред.). Но мы видим, что во время Кавказской войны он зачастую действовал самостоятельно, даже не по согласию со своим наставником.

Возможно, что он, как и первый имам Дагестана Гази-Мухаммад, старший земляк Шамиля, использовали вертикаль тариката, когда мюриды строго подчиняются своему устазу. Необходимо было подчинить разношерстное общество Дагестана. Здесь было много вольных общин, ханств, отдельные села жили особняком. Да, был ислам, был адат (обычай). Но их все нужно было как-то объединить в одно движение. Впоследствии борьбу Шамиля назвали «мюридистским движением», что в корне неправильно. Сегодня ученые, занимающиеся этим вопросом, избегают термина «мюридизм».

Семейство Шамиля, рисунок В. Ф. Тимма с фотографий, Санкт-Петербург, 1860 год. Фото wikipedia.org

Вся борьба была облачена в религиозную оболочку и шла под знаменами ислама. А про мюридизм говорят, что это, дескать, новое учение, которое было привнесено на Кавказ, и мюридизм всколыхнул народ, люди поднялись на борьбу. Все это чепуха. Суфизм в Дагестане был еще в древнем Дербенте. Конечно, были лозунги борьбы за религию, за свободу, за независимость, против оккупантов. Наука сегодня отходит от этого надуманного термина.

Реформы имама Шамиля

Делом всей жизни Шамиля стало создание имамата — теократического государства, базирующегося на принципах шариата.

В 1842 году из приближенных Шамиля был создан совет (диван) для решения политических, административных, религиозных и судебных обязанностей. В субботу и воскресенье Шамиль лично принимал жалобщиков.

В 1842-1847 годах был принят свод правовых положений Шамиля под общим названием «Низам» (Порядок). Сборник состоял из постановлений и правил, соответствующих требованиям шариата и дополнявших его положения с учетом тех или иных конкретных обстоятельств. В низамах рассматривались вопросы женитьбы и наследства, торговли и мены, денежные штрафы за драки и поножовщину, положения об общественной казне и содержании административных лиц и т.п. Введен запрет на народные увеселения. Запрещен был обычай кровной мести (канлы) и умыкания невест и даже выкуп за неё.

Правовая реформа (низам) Шамиля, как и другие мероприятия, проводившиеся в имамате в условиях бесконечных войн, не могла быть последовательной и окончательной. Положения мусульманского права сочетаются в ней с некоторыми нормами традиционных законов горцев — адата. В наибствах по законам низама судили с учетом местного обычного права.

Важным последствием 25-летнего правления Шамиля стало также распространение в Чечне и Дагестане суфийских тарикатов, которые до сих пор оказывают большое влияние на повседневную жизнь этих народов.

Шамиль оставил в неприкосновенности основу горского общества — традиционную общину. Именно сельская община (джамаат) стала социальной опорой государства Шамиля.

Под руководством Шамиля в имамате сложился эффективный административный аппарат, состоящий из наибов и мюридов. В обязанности наибов входило управление наибством, сбор налогов, набор рекрутов, наблюдение за исполнением законов шариата. При наибах находились муфтии, которые руководили деятельностью судей (кадиев), толковали мусульманские законы и решали спорные дела. Первоначально каждый наиб имел право назначать и смещать муфтиев и кадиев, а также судить и казнить жителей наибства. Приговор о смертной казни обязательно утверждал сам имам. Наибские мюриды, в отличие от мюридов тарикатских, были помощниками наибов (своего рода «наибской гвардией»). За свою службу мюрид получал все необходимое для жизни и войны.

Реформы Шамиля, направленные на смену власти ханов и беков на имамо-наибскую, встречали решительный отпор, потому что шли вразрез с традиционным укладом жизни горцев. Стремление Шамиля заменить суд по адату шариатским судом потерпело полный крах. После пленения третьего имама «все население Дагестана немедленно восстановило у себя разбор дел по адату, и от шамилевского шариата осталось только одно воспоминание…» (генерал А.В. Комаров) .

Новый порядок насаждался жесткими, а зачастую и просто жестокими методами. Так, в 1844 году по причине убийства своего ставленника, Шамиль поголовно уничтожил всех жителей восставшего аула Цонтери .

Во внешней политике Шамиль ориентировался на турецкого султана и с недоверием относился к западным странам, предпочитая не иметь дела с гяурами-неверными. По своей инициативе имам не устанавливал связей с христианскими политиками. В дипломатической переписке Шамиль признавал первенство духовной власти за османским султаном, который также носил титул халифа и претендовал на преемственность с правителями Арабского халифата.

Благодаря реформам Шамилю удавалось почти четверть века сопротивляться военной машине Российской империи . После пленения Шамиля начатые им преобразования продолжали проводить в жизнь его наибы, перешедшие на русскую службу. Уничтожение горской знати и унификация судебно-административного управления Нагорного Дагестана и Чечни, осуществленные Шамилем, помогли утверждению российского владычества на Северо-Восточном Кавказе.

Неизвестная «борьба» имама Шамиля

При прочтении писем имама Шамиля своему пленителю князю Барятинскому возникают неоднозначные чувства. Если бы подобные послания неудавшейся мессии своему заклятому врагу стали известны Пушкину или Лермонтову, они послужили бы основой для написания бессмертной поэмы о коварстве и предательстве.

Действительно, они скорее напоминают послания опытного обольстителя с вполне пушкинским слогом: «Не получая с давних пор известий о Вашем здоровье, мы чувствуем скорбь, которая бы исчезла, впрочем, по получении первого письма Вашего. Да послужат строки эти средством получить оное». Как наложница, опасающаяся быть забытой новым хозяином, в письме, датированном декабрем 1868 года, Шамиль пишет: «Прожив в России более десяти лет, я постоянно пользовался и пользуюсь милостями Государя Императора, и милости эти увеличиваются с каждым днем».

Вместе с тем эти письма являются логичным продолжением первых слов имама Шамиля, сказанных при добровольной сдаче в плен: «Я признаю власть Белого Царя и готов верно служить ему». По-видимому, это было сказано не только из-за опасения за безопасность своего многочисленного семейства, но и из-за волнения о соблюдении других условий почетной сдачи в плен, прежде всего сохранения в собственности казны имамата, собранной на ведении «священной войны с неверными» за счет непомерных налогов, военной добычи и торговли заложниками.

Выдержки из писем имама невольно ставят актуальный и сегодня вопрос: был ли Шамиль борцом за веру — предводителем антиколониальной борьбы горцев? Если на этот вопрос ответить утвердительно, то объяснение величайшей драмы народов Северного Кавказа в XIX веке кроется в вопросе о роли личности в истории этой трагедии, получившей название Кавказской войны.

Очевидно, что масштабная личность и преданность идее — неразрывно связанные вещи. Служение идее, тем более так называемый религиозный фанатизм, приписываемый Шамилю, в принципе несовместимо с добровольной сдачей в плен. И не просто с согласием на добровольное пленение, а с заранее согласованными условиями и даже датой. Во всяком случае, нужно быть очень наивным человеком, чтобы принять на веру чудесное совпадение даты его сдачи в плен с датой пленения, задолго обещанной князем Барятинским ко дню именин Императора.

Сомнения в характере личности Шамиля и вовсе рассеиваются при обращении к изуверским технологиям его власти. Достаточно сказать, что во имя удержания чеченцев в состоянии войны с Россией Шамиль подверг избиению плетью собственную мать. При этом его дьявольски изворотливый ум преподнес эту показную экзекуцию женщины как наказание, якобы назначенное ей Всевышним за ходатайство за преступное желание чеченцев, «изменивших долгу правоверных», не участвовать в войне с Россией.

Подобная демонстрация «справедливости» была призвана стать прологом в установлении безграничной тирании. Так, по приказам Шамиля сжигались целые селения вместе с жителями за нежелание жить по шамилевскому шариату. Не только за употребление табака и вина, но даже за танцы и песни некогда свободных дагестанцев и чеченцев подвергали изуверским наказаниям, тогда как предательство каралось смертной казнью. Такой деспотии на Кавказе не было ни до, ни после Шамиля.

По сути, тоталитарная военно-теократическая машина Шамиля катком прошла по институтам горской демократии Дагестана и Чечни. Как ни парадоксально, но власть Шамиля, с 1848 года объявленная наследственной, то есть, по сути, монархией, и утратившая даже формальную связь с традициями горской демократии, ни шла ни в какое сравнение со свободами, дарованными казачеству. Очевидно, что имам Шамиль был одним из величайших властолюбцев в чистом виде, а не идейным борцом за религиозные и социально-политические идеалы.

Однако глубинные причины братоубийственной Кавказской войны кроются не в буйствах «великой личности», а в противостоянии великих держав, прежде всего Османской империи и Великобритании с Россией. Именно эта политика насаждения в протогосударственных общинах Северного Кавказа военно-теократической технологии экстремизма, ранее успешно испытанной на Аравийском полуострове, наряду с грубыми ошибками руководства тогдашней России сделали военное столкновение с народами Северного Кавказа «фатально неизбежным». В геополитической борьбе с Россией использовались и используются такие маниакальные властолюбцы, как Шамиль, с циничным прагматизмом облекающие свои низменные цели в демагогическую оболочку религиозных или социально-политических ценностей.

Что же до неслыханных почестей, якобы оказанных Шамилю, то они были тонко продуманной византийской формой празднования победы в Кавказской войне и должны были продемонстрировать безграничное величие империи, попутно превращая грозного предводителя непокорного Кавказа в беспрерывно благодарящего шута. Кульминацией этой кампании стало принесение Шамилем присяги на верноподданство Его Императорскому Величеству и содействие вновь испеченному вассалу в совершении хаджа в Мекку. Захоронение Шамиля, в соответствии с его давним желанием — в священной для мусульман Медине, поставило последнюю точку в обожествлении царской администрации на Кавказе в духе заветов имама о вечном верноподданстве России.

Смысл исторического экскурса — не в очередном перевороте непредсказуемой истории, а в адекватном восприятии настоящего, в поиске путей выхода из кровавой трагедии, разыгравшейся на Северном Кавказе. Очевидно, что такой поиск предполагает очищение от «исторического мусора»: развенчание ложных героев и кумиров. История России напичкана ими, не оставляя ни малейших сомнений в надуманности наших «неразрешимых проблем».

Крымская война и падение Имамата

В 1840-х годах Шамиль одержал ряд крупных побед над русскими войсками.

К середине 1850-х годов Шамиль стал суверенным правителем. Ему принадлежала верховная светская и религиозная власть. Он официально принял титул халифа (амир ал-муминин, в переводе с арабского — предводитель правоверных), что должно было придать его власти легитимность в глазах мусульман Кавказа и Ближнего Востока. Тем самым Шамиль прямо связывал себя с преемниками Мухаммеда, четырьмя «праведными халифами», при которых в мусульманском мире VII веке и появился этот титул.

Однако в 1850-х годах движение Шамиля пошло на спад.

Накануне Крымской войны 1853–1856 годов Шамиль в расчете на помощь Великобритании и Турции активизировал свои действия, но потерпел неудачу. Наладить взаимодействие с турецкими войсками, оперировавшими на Кавказе, не удалось, а действия Англии и Франции ограничивались поставками вооружения и военных материалов.

Заключение Парижского мирного договора 1856 года позволило России сосредоточить против Шамиля значительные силы: Кавказский корпус был преобразован в армию (до 200 тысяч человек). Новые главнокомандующие – генерал Николай Муравьев (1854–1856) и генерал Александр Барятинский (1856-1860) продолжали сжимать кольцо блокады вокруг Имамата.

В 1858 году против Шамиля восстали чеченцы, уставшие от войны и недовольные жесткой авторитарной политикой Шамиля.

В апреле 1859 года пала резиденция Шамиля – аул Ведено. К середине июня были подавлены последние очаги сопротивления на территории Чечни. Шамиль бежал в дагестанский аул Гуниб.

25 августа 1859 года Шамиль вместе с 400 сподвижниками был осажден в Гунибе и 26 августа (по новому стилю – 7 сентября) сдался в плен на почетных для него условиях.

«Хотя Шамиль и сдался, но его имя еще гремело у мусульманских народов»

— Почему в итоге движение горцев захлебнулось?

— Силы были далеко не равные. Была могучая Российская империя, которая совсем недавно сломила Наполеона, «жандарм Европы». А здесь кавказцы — дагестанцы и чеченцы — жили в суровых условиях, очень скромно. В основном горцы были вооружены кинжалами и шашками. Артиллерия была трофейной. Шамиль пытался наладить литье орудий, но оно осуществлялось кустарным способом. Все это противостояло заводским пушкам, снарядам, современному по тем временам вооружению и обученной императорской армии. К тому же экономика подвела. Шамиль 25 лет сопротивлялся и воевал с огромной страной.

Неправ тот, кто говорит, что Шамиль жаждал воевать, — это размышления дилетанта. Он и его народ хотели жить в мире, чтобы их оставили в покое, чтобы они могли жить по своим законам, осуществлять торговлю. Но у империи были другие планы. И народ Шамиля был на износе. Мужчин становилось все меньше. В селах не успевали вспахивать свои кусочки земли и снимать урожай. На фоне непрекращающейся войны, колонизации, наступающей на «немирные» земли, сил у местного населения было явно недостаточно. И оно уже понимало, что всему приходит конец. Но эта четверть века — героическая страница истории.

— Османская империя никак не помогала Шамилю?

— Шамиль был хороший политик, он понимал, что только собственными силами противостоять будет трудно. И он обращался к Турции с просьбами о помощи. Сохранилось много писем султану, которые были перехвачены русскими. Но Турция, вечный соперник Российской империи, до Крымской войны старалась соблюдать условия мирного договора. Султан не мог оказывать помощь горцам, воюющим против России. К тому же Шамиль был очень далеко.

Да и какую помощь могла оказать Турция? Перебросить военные отряды, оружие, инвентарь, провиант было очень непросто. Османская империя переживала далеко не лучшие времена. Помощь оказывалась лишь моральная: приободрения единоверцев, отправление разных фирманов со словами поддержки, знамен от халифа, наград. Султан всегда заверял: когда будет хорошая обстановка, тогда будет оказана помощь. Но, кроме духовной поддержки, другой помощи не было.

Первая фотография имама Шамиля, сделанная в начале сентября 1859 года графом И.Г. Ностицом в Чирюрте. Фото wikipedia.org

— И в итоге в августе (7 сентября по новому стилю) 1859 года Шамиль сдался императорской армии. На каких условиях он это сделал?

— До этой даты было взято Ведено — столица Шамиля. Из Чечни с поредевшими частями он перебирается в Дагестан и направляется к горе Гуниб, расположенной в селении Верхний Гуниб. К тому времени народ уже устал, многие наибы от безысходности перешли на сторону российского командования, многие районы Дагестана уже были покорены. Я нисколько не осуждаю тех наибов, которые закончили для себя эту войну. Им надо было сохранить свой народ, свои аулы.

К апрелю 1859 года Чечня была завоевана огнем и мечом. Наместник на Кавказе князь Барятинский видел, что Чечня является житницей имамата — здесь было много плодородных земель, продукция поставлялась в Дагестан. На Гунибе с Шамилем остались 300 с лишним человек, включая женщин, детей и стариков. Маленькая горстка людей продолжала сопротивляться 10-тысячной армии Барятинского, которая окружила Гуниб.

Наконец, Шамиля вызвали на переговоры. И здесь не обошлось без обмана, характерного для российского командования на протяжении 25 лет. Изначально ему обещали после переговоров отпустить обратно, чтобы он мог осмыслить ситуацию и принять решение — сражаться до конца или выйти с поднятыми руками. Когда же он явился на переговоры, его поставили перед фактом: он должен ехать в Санкт-Петербург к царю. Барятинский сказал ему: «Если хочешь выехать в Мекку, ты должен получить разрешение моего начальства».

Шамиль оказался в западне. Что тут делать? Вынуть кинжал, броситься на Барятинского и заколоть его? Не самый лучший вариант. Шамиль понимал, что речь идет не о нем, не о Гунибе. Войне пришел конец. Впоследствии он признавался: «Когда я увидел, что мой народ ест траву, я понял, что моя борьба окончена». И он поступил совершенно верно. Упрекать его в трусости смешно: у него было 19 ранений, он всю жизнь не слезал с седла, он не знал страха. Как государственник он принял правильное решение — подчиниться.

Барятинский в 1859 году говорил, что ему обещана поездка в Мекку. Последующие 10 лет он находился в ожидании согласия Александра II на хадж. А пока ему определили место жительства в Калуге.

— Почему император так долго тянул с разрешением на хадж?

— Александр II боялся его отпускать. Хоть Шамиль и сдался, но его имя еще гремело в Османской империи, у мусульманских народов. Россия находилась в непростых отношениях с Турцией, где уже было много мухаджиров с Кавказа. Но когда Шамиль совсем постарел, начали умирать члены его семьи в Калуге, тогда царь дал добро. Шамиль уехал в хадж и уже не вернулся: он умер в Аравии. Никто из его семьи после смерти Шамиля не возвратился в Россию — ни дочери, ни жены. Барятинский, власти просили их приехать обратно, обещая пенсию, хорошие условия проживания. Члены семьи дипломатично отвечали: «Наш родитель (Шамиль) завещал не покидать место его погребения».

Он свою жизнь посвятил борьбе. Даже если бы его осыпали золотом, раны все равно оставались. Но как прекрасный дипломат, он понимал, что, несмотря на внутреннее отношение ко всему, он должен вести себя подобающе. Русские современники удивлялись его тактичности. Он впервые выехал за пределы Кавказа (Москва, Петербург, Киев, Харьков), но вел себя так, словно всю жизнь прожил в этих городах. Знал, как вести себя в обществе, за столом, в собраниях, на балах. Все удивлялись, откуда у этого «дикаря» такие великосветские манеры, достоинство. Он впервые видел железную дорогу, паровоз, пароход, роскошные люстры в театрах, но относился ко всему этому спокойно, не выказывая никакого интереса. Все хотели увидеть на его лице какое-то восхищение. Это отношение изумляло всех.

Когда он проезжал по русским городам из Гуниба до Санкт-Петербурга, простые люди выходили толпами и с восторгом встречали этого человека. Когда он находился в Ставрополе, в этот день были именины цесаревича, но все внимание горожан было обращено на Шамиля, а не на наследника престола. В Петербурге его ждали толпы. Что заставляло людей караулить Шамиля под балконами гостиницы «Знаменская», где он остановился? Этот феномен говорит о том, что Шамиль был той фигурой, о которой его главный противник Барятинский отозвался как о «всесветской личности». После войны между ними были хорошие отношения. Всеми своими званиями, чинами, орденами Барятинский был обязан Шамилю. За его пленение он получил все мыслимые и немыслимые награды от царя, в том числе чин генерала-фельдмаршала.

Порой о Шамиле отзываются как о каком-то абреке — предводителе горских отрядов, совершавших набеги. Он давно поднялся над этим уровнем. Шамиль был человеком с государственным мышлением. Он смог повести за собой импульсивных, гордых людей под знаменем ислама против большой и сильной империи, что было очень непросто. Много было лидеров (шейх Мансур, имам Гази-Мухаммад, имам Гамзат), но Шамиль превзошел всех.

Дом Билибина в Калуге городские власти сняли в аренду для проживания в нем пленного Шамиля. Фото visit-kaluga.ru

Последние годы Шамиля

10 октября 1859 года Шамиль прибыл в ссылку в Калугу, с ним приехали 22 человека из числа близких родственников и преданных нукеров и слуг. Прибывшие сначала разместились в лучшей калужской гостинице француза Кулона, позже проживали в доме местного помещика Сухотина, который сдавал 13 комнат и сад во дворе внаем за 900 рублей в год. На ежегодное содержание Шамиля Александр II выделил из царской казны 30 тысяч рублей. 26 августа 1866 года Шамиль вместе со своими сыновьями Кази-Магомедом и Шафи-Магомедом в зале калужского Дворянского собрания принял присягу на верность российскому царю.

В 1866 году Шамилю было разрешено переехать жить в Киев.

В 1870 году император Александр II позволил Шамилю выехать в Мекку для паломничества. После совершения хаджа Шамиль посетил Медину, где и скончался 4 февраля (16 февраля по новому стилю) 1871 года . Похоронен в Медине (Саудовская Аравия) на кладбище Аль-Бакия.

«Если бы знал, никогда бы не воевал против»: Что говорил имам Шамиль про Россию!

7 сентября 1859 года завершился штурм аула Гуниб (Дагестан). Аул располагался на вершине неприступной горы, подняться на которую можно было лишь по единственной узкой тропе. Там засел отряд из 400 горцев, вооруженный четырьмя пушками. Командовал штурмом сам главнокомандующий Кавказской армией князь Барятинский.

Зачем было всесильному князю лично заниматься одной из многочисленных дагестанских горных крепостей? Ответ прост: в Гунибе находился сам имам Шамиль, почти 30 лет возглавлявший войну кавказских горцев против Российской империи. Шамиль, и горстка сохранивших ему верность мюридов. Падение Гуниба означало конец Шамиля, прекращение существования созданного им горского государства – имамата, и завершение кровопролитной кавказской войны. Барятинский добился своего: Шамиль согласился сдаться. Он отправился в Россию, где его ждал почетный плен.

Иногда у людей, мало знакомых с историей войн на Кавказе, складывается впечатление, что имам Шамиль – не более, чем один из многочисленных горских абреков, бесстрашный, жестокий и коварный лидер отрядов таких же жестоких бородачей с кинжалами. Это ни в малейшей степени не соответствует истине.

Шамиль был человеком с подлинно государственным мышлением, сумевший создать из разрозненных племен Дагестана и Чечни государственное образование, в котором уделялось внимание социальному обеспечению и образованию. Почти тридцать лет он умело противостоял огромной Российской империи, при этом успешно лавируя между турецкими и британскими посулами и предложениями о сотрудничестве. Сын простого кузнеца, Шамиль получил прекрасное мусульманское образование, знал философию, риторику, богословие, говорил и читал по-арабски, по-русски и на многих кавказских языках.

Словом, родись человек с такими дарованиями и таким умом не в горном ауле, а где-нибудь в Европе, о нем говорили бы, как об одном из самых выдающихся людей эпохи.

Из Гуниба Шамиль отправился в длительное путешествие в Россию. Шамиль прибыл сначала в Чугуев, где впервые встретился с Александром II, затем в Москву. В Москве он был принят Ермоловым – два старых воина отнеслись друг к другу с большим уважением. Из Москвы имам приехал в Санкт-Петербург, где в Царском Селе был представлен императорской семье.

Император определил Шамилю местом жительства Калугу. На содержание плененного имама, его двух жен, сыновей и дочерей ежегодно выделялось 20 тысяч рублей, не считая пенсии в 15 тысяч, положенной лично Шамилю.

Калужское общество принимало почетного царского пленника очень доброжелательно, с ним в прекрасных отношениях были местный губернатор, начальник полиции и даже архиепископ. В 1866 году в Калужском дворянском собрании в присутствии первых лиц губернии имам Шамиль и два его сына приняли российское подданство, принеся присягу на верность императору. В 1869 году государь Александр II пожаловал имаму потомственное дворянство.

Почетное пленение в России продолжалась до 1870 года, когда имаму было дозволено совершить хадж в Мекку. В Аравии, имам, которому было к тому моменту 74 года, и ушел из жизни.

О периоде почетного плена Шамиля в России ходит немало «анекдотов» (анекдотом в XIX веке называли короткий рассказ о каком-то интересном случае). Например, такой: показывая Шамилю свой дворец, царь спросил горца, видел ли он еще где-либо подобную красоту. Шамиль ответил на это, что его дворцом были горы, прекраснее которых нет на свете ничего, а потолком ему служило высокое небо. Еще говорят, что Шамиль, рассуждая о тяготах войны, заявил, что он все время спал на пуховой постели и ел мед и масло. Удивленный царь спросил, как же ему удавалось создавать такие условия? Шамиль отвечал, что устав, он засыпал на земле, подложив под голову камень, и спалось ему лучше, чем в любой кровати, а проголодавшись, ел кусок лепешки, и это было вкуснее любых яств.

И, наконец, есть и такая история: государь спросил, как мог Шамиль почти 30 лет противостоять России? Имам смиренно сказал, что если бы знал, как огромна и сильна Россия, он ни за что не поднял бы против нее оружия.

Иногда можно встретить текст, который носит название «Завещание Шамиля». Там есть и такие строки: «Бедный мой народ, вы вместе со мной искали покоя в войнах, переживая одни несчастья. Оказывается, покой и счастье можно обрести только в мирной жизни!… В отношениях с русскими следуйте моему примеру, ибо их деяния, если поставить на чашу весов справедливости, перетянут в сторону добра». Историки Патимат Тахнаева и Хаджи Мурат Доного утверждают, что этот текст не имеет никакого отношения к имаму Шамилю, а принадлежит перу профессора Магомедова, автора театральной постановки, посвященной легендарному имаму. Для этой пьесы указанные слова и были написаны.

Шамилю принадлежит другой текст – это депеша, отправленная императору Александру в день присяги в Калужском дворянском собрании. Шамиль пишет: «Ты, великий Государь, победил меня и кавказские народы, мне подвластные, оружием. Ты, великий Государь, подарил мне жизнь. Ты, великий Государь, покорил моё сердце благодеяниями. Мой священный долг, как облагодетельствованного дряхлого старика и покорённого Твоею великою душой, внушить детям их обязанности перед Россией и её законными царями. Я завещал им питать вечную благодарность к Тебе, Государь, за все благодеяния, которыми ты меня осыпаешь. Я завещал им быть верноподданными царям России и полезными слугами новому нашему отечеству».

Речь идет, как видим, о завещании детям, а не всему народу.

Но так ли много значит эта разница?

cyrillitsa.ru

Семья

Первая жена, Патимат, родившая Шамилю трех сыновей и двух дочерей, и вторая жена, Ждаварат, родившая ему сына, умерли во время войны . Также Шамиль был женат на армянке Анне Ивановне Улухановой, которую после принятия ею магометанства стали звать Шуаннат, она была любимой женой имама. Его последнюю жену звали Заидад.

Один из трех сыновей имама, Гази Магомед, стал турецким генералом и во время Русско-турецкой войны 1877-78 годов командовал кавказским добровольческим отрядом. Внук Шамиля от его младшего сына Камила по имени Саид-Шамиль воевал с русскими в Дагестане в 1920-х годах. Третий сын Магомед-Шафи стал русским генералом.

Шейх Мансур и Кунта-хаджи Кишиев

Имам Шамиль считал шейха Мансура своим предшественником и учителем, называл его примером для подражания.

Шейх Мансур, или Ушурма (1760-1794) — руководитель народно-освободительного движения горцев Северного Кавказа 1785—1791 годов. Кунта-хаджи Кишиев (1829-1867) — чеченский исламский мистик и проповедник эпохи Кавказской войны, принадлежавший к суфийскому ордену Кадирийя, основатель движения зикристов. Кунта-хаджи Кишиева нередко называют «чеченским Ганди», поскольку он выступал за непротивление злу насилием и пассивное сопротивление.

В 1848-1849 годах 19-летний чеченский мистик Кунта Кишиев получил позволение у имама Шамиля совершить в хадж в Мекку. Вернувшись в Чечню, Кишиев начал проповедовать идеи, глубоко отличные от того понимания ислама, которое распространялось Шамилем. Имам, несколько раз приглашавший Кишиева в Ведено для бесед, не воспринял идеи молодого суфия и подверг его гонениям. А в 1858 году, чтобы избавиться от вредного влияния столь популярного в среде горцев проповедника, Шамиль отправил его во второе паломничество в Мекку.

Образ Шамиля в литературе, публицистике и пропаганде

Французский беллетрист Александр Дюма-отец, путешествовавший по Кавказу в 1858 году, на страницах издаваемого им журнала «Монте-Кристо» сравнивал Шамиля с прикованным к горе Кавказа Прометеем, который «борется против русских царей».

Во французской и английской публицистике XIX века ему придали образ «благородного дикаря», не пожелавшего променять свободу родных гор на золотые оковы самодержавной России.

Примерно такой же оценки Шамиля придерживались в своих корреспонденциях Маркс и Энгельс, публиковавшие во время Крымской войны (1856-1857) в американской газете New York Herald Tribune свои отчёты о Кавказе и восточном вопросе.

Имя героя национально-освободительной борьбы использовали в своих политических играх любые противоборствующие стороны. Во время Великой Отечественной войны на деньги, добровольно собранные жителями Дагестанской АССР, была сформирована советская танковая колонна «Шамиль». В директиве вермахта от 11 июля 1942 года говорилось, что целью парашютно-десантной операции в районе Майкопа под кодовым названием «Шамиль» (Schamil) является захват нефтяных промыслов на Северном Кавказе.

Глава Чечни Рамзан Кадыров в интервью чеченскому агентству, вышедшем 7 августа 2021 года, заявил, что правление имама Шамиля в XIX веке на Кавказе привело к сокращению численности чеченского народа вдвое. Кадыров также заявил, что после гибели чеченцев имам Шамиль сдался властям Российской империи ради собственной выгоды. Его слова поддержал председатель парламента Чечни Магомед Даудов. По его мнению, высказывание главы республики основано на исторических фактах. Муфтият Дагестана раскритиковал слова Кадырова об имаме Шамиле, а жители республики осудили высказывания Кадырова.

Источники:

1. М. Гаммер. Шамиль. Мусульманское сопротивление царизму. Завоевание Чечни и Дагестана. М. «Крон-Пресс». 1998
2. Имам Шамиль. Биографическая справка. — РИА Новости, 7.09.2009 г.
3. Комаров А.В. Адаты и судопроизводство по ним. Сборник сведений о кавказских горцах. Тифлис. 1868. Вып. I
4. Казиев Шапи Магомедович. Имам Шамиль. Молодая гвардия, 2003
5. Имам Шамиль: почему горцы до сих пор почитают своего предателя? — Еженедельник «Аргументы и Факты» № 36 02/09/2009.
6. Гогитидзе М. Д.. Военная элита Кавказа II, Генералы и адмиралы народов Северного кавказа. — Тбилиси : Меридиани, 2011. — С. 108.
7. Владимир Романов. Третий имам. — Журнал «Вокруг света», №6 (2753), Июнь 2003 г.