«Руслан и Людмила» – одно из самых популярных сказочных произведений А. С. Пушкина, в котором великая сила любви Руслана и Людмилы оказалась сильнее злых чар. Черномор – могущественный злой волшебник, уродливый карлик с длинной бородой.
События, которые описаны в поэме, происходят во время правления князя Владимира, в Киевской Руси. А само место, где разворачиваются основные события – это в самом Киеве и в его окрестностях, на берегах реки Днепр.
Образ и характеристика Черномора
Черномор – один из центральных героев поэмы А.С.Пушкина «Руслан и Людмила».
Черномор – злой колдун-карлик, живущий в северных краях высоко в горах. К колдуну никто не может проникнуть. Черномор живет в красивом замке, который окружают роскошные сады. У него много слуг, большие залы дворца имеют пышные убранства.
Черномор известен как похититель красавиц со всего света. Однажды карлик похитил дочь князя Владимира и невесту храброго витязя Руслана – Людмилу.
Волшебная сила Черномора заключается в его длиной бороде. У колдуна был брат – витязь-великан, которому он очень завидовал. Черномор вознамерился погубить своего старшего брата. Злой колдун изучал старинные книги.
В одной из книг карлик нашел упоминание о волшебном мече, который опасен для обоих братьев. И тогда он обманным путем завладел этим мечом и отрубил голову ничего не прозревающего великана. Злой колдун положил меч под голову своего брата, оживил ее и оставил сторожить смертоносное оружие.
Руслан в поисках своей невесты обнаружил Голову, под которой долгие годы хранился меч. Бывший витязь рассказал свою историю Руслану. Голова предложила взять этот меч, чтобы отмстить коварному и жестокому Черномору.
История Головы показывает, насколько жесток и беспощаден злой колдун. Карлик не пожалел брата, загубил его жизнь. Черномор обладает такими волшебными способностями, как перевоплощение, умение летать. Чтобы добиться любви Людмилы, колдун перевоплощается в раненого Руслана. Карлик не гнушается никакими средствами, чтобы достигнуть желаемого.
Помощницей Черномора является злая колдунья Наина. Она предупреждает его грозящей опасности, но Черномор отвечает, что пока цела борода, витязь не страшен ему. Однако, несмотря ни на свою волшебную силу, ни на помощь шапки-неведимки, ни на предупреждения Наины злой колдун в схватке с Русланам проигрывает.
Витязь мечом отрубает колдуну бороду. Руслан не убивает Черномора, который просит витязя о пощаде. Он привозит побежденного врага в Киев, где его принимают во дворец.
Черномор – некогда очень могущественный волшебник, который был в силах руководить звездами на небе. Однако герой не способен на добрые искренние чувства любви, сострадания. Эгоистичный колдун представлен в образе жадного, самолюбивого персонажа. Лишившись своей бороды, Черномор уже не сможет творить то зло, которое он причинял раньше.
Цитаты из поэмы «Руслан и Людмила»
В данный небольшой литературный сборник вошли цитаты из поэмы «Руслан и Людмила» + иллюстрации.
Знаменитый русский поэт Александр Сергеевич Пушкин является автором шедевра русской классической литературы — поэмы «Руслан и Людмила». Годы написания: 1818—1820.
Князь Руслан отправляется в дальнюю дорогу, чтобы разыскать свою жену Людмилу, похищенную злым колдуном Черномором. Преодолев много невзгод, Руслан освобождает любимую. Поэма заканчивается торжеством Добра над Злом.
Я каждый день, восстав от сна, Благодарю сердечно Бога За то, что в наши времена Волшебников не так уж много.
***
И каждый конь, не чуя стали, По воле путь избрал себе. Ещё при мне мой верный меч, Ещё глава не пала с плеч.
***
Тебе сказать не должен боле: Судьба твоих грядущих дней, Мой сын, в твоей отныне воле.
***
Ее пугала борода, Но Черномор уж был известен И был смешон, а никогда Со смехом ужас несовместен.
Но светлый терем не отрада, Когда не видим друга в нем.
***
Что ж наша пленница теперь! Дрожит как лист, дохнуть не смеет; Хладеют перси, взор темнеет; Мгновенный сон из глаз бежит; Не спит, удвоила вниманье, Недвижно в темноту глядит… Всё мрачно, мёртвое молчанье! Лишь сердца слышит трепетанье… Сбылись давнишние мечты, Сбылися пылкие желанья!
***
А бурый волк ей верно служит; Там ступа с Бабою-Ягой Идет, бредет сама собой; Там царь Кащей над златом чахнет; Там русский дух… там Русью пахнет!
Победа наша, думал я. Но в самом деле победитель Был рок, упорный мой гонитель.
***
Бранитесь — только осторожно. Но вы, соперники в любви, Живите дружно, если можно!
Довольный тем, что прав душою, В смиренной кротости молчу.
С надеждой, верою весёлой Иди на всё, не унывай; Вперёд! Мечом и грудью смелой Свой путь на полночь пробивай.
Но, страстью пылкой утомленный, Не ест, не пьет Руслан влюбленный;
***
Амур с досадой своенравной Вступили в смелый заговор, И для главы твоей бесславной Готов уж мстительный убор.
***
И вот невесту молодую Ведут на брачную постель; Огни погасли… и ночную Лампаду зажигает Лель.
Дела давно минувших дней, Преданья старины глубокой.
***
У лукоморья дуб зеленый; Златая цепь на дубе том: И днем и ночью кот ученый Всё ходит по цепи кругом;
Я еду, еду, не свищу, А как наеду, не спущу.
***
И наконец я счастлив буду, Спокойно мир оставлю сей- И в благодарности моей Твою пощёчину забуду.
А девушке в семнадцать лет Какая шапка не пристанет!
***
В забвенье сладком ловит он Ее волшебное дыханье,
Слыхал я истину бывало: Хоть лоб широк, да мозгу мало!
***
Со взором, полным хитрой лести
***
Хоть грустно жить, друзья мои, Однако жить еще возможно.
Цитаты из поэмы «Руслан и Людмила»
Цитатная характеристика Руслана
Представлены цитаты из поэмы А.С. Пушкина «Руслан и Людмила», характеризующие главного героя Руслана. Цитаты помогут при написании сочинений и подготовке докладов по темам поэмы.
ПЕСНЬ ПЕРВАЯ
Храбрый князь Руслан женится на младшей дочери князя Владимира.
В толпе могучих сыновей, С друзьями, в гриднице высокой Владимир-солнце пировал; Меньшую дочь он выдавал За князя храброго Руслана…
Руслан влюблен в Людмилу.
Но, страстью пылкой утомленный, Не ест, не пьет Руслан влюбленный; На друга милого глядит, Вздыхает, сердится, горит И, щипля ус от нетерпенья, Считает каждые мгновенья.
Руслан испуган и несчастен после исчезновения Людмилы.
И снова терем пуст и тих; Встает испуганный жених, С лица катится пот остылый; Трепеща, хладною рукой Он вопрошает мрак немой… О горе: нет подруги милой! Хватает воздух он пустой; Людмилы нет во тьме густой, Похищена безвестной силой.
Ах, если мученик любви Страдает страстью безнадежно, Хоть грустно жить, друзья мои, Однако жить еще возможно. Но после долгих, долгих лет Обнять влюбленную подругу, Желаний, слез, тоски предмет, И вдруг минутную супругу Навек утратить… о друзья, Конечно лучше б умер я!
Однако жив Руслан несчастный.
Руслан находится в унынии, но вызывается скакать за Людмилой.
Скажите, кто из вас согласен Скакать за дочерью моей? Чей подвиг будет не напрасен, Тому — терзайся, плачь, злодей! Не мог сберечь жены своей! — Тому я дам ее в супруги С полцарством прадедов моих. Кто ж вызовется, дети, други?..» «Я!» — молвил горестный жених.
Все четверо выходят вместе; Руслан уныньем как убит; Мысль о потерянной невесте Его терзает и мертвит.
После того, как богатыри разъехались по разным дорогам, Руслан встречает старца Финна, который рассказывает о похитителе Людмилы и предвещает Руслану победу в предстоящем поединке.
Руслан, лишился ты Людмилы; Твой твердый дух теряет силы; Но зла промчится быстрый миг: На время рок тебя постиг. С надеждой, верою веселой Иди на всё, не унывай; Вперед! мечом и грудью смелой Свой путь на полночь пробивай.
Узнай, Руслан: твой оскорбитель Волшебник страшный Черномор, Красавиц давний похититель, Полнощных обладатель гор. Еще ничей в его обитель Не проникал доныне взор; Но ты, злых козней истребитель, В нее ты вступишь, и злодей Погибнет от руки твоей. Тебе сказать не должен боле: Судьба твоих грядущих дней, Мой сын, в твоей отныне воле».
ПЕСНЬ ВТОРАЯ
Руслан мчится вперед, думая о Людмиле и надеясь вызволить ее из плена.
Меж тем Руслан далеко мчится; В глуши лесов, в глуши полей Привычной думою стремится К Людмиле, радости своей, И говорит: «Найду ли друга? Где ты, души моей супруга? Увижу ль я твой светлый взор? Услышу ль нежный разговор? Иль суждено, чтоб чародея Ты вечной пленницей была И, скорбной девою старея, В темнице мрачной отцвела? Или соперник дерзновенный Придет?.. Нет, нет, мой друг бесценный: Еще при мне мой верный меч, Еще глава не пала с плеч».
Руслана догоняет свирепый всадник с копьем. Руслан грозой мчится ему навстречу и вскоре узнает всадника по буйному голосу.
Однажды, темною порою, По камням берегом крутым Наш витязь ехал над рекою. Всё утихало. Вдруг за ним Стрелы мгновенное жужжанье, Кольчуги звон, и крик, и ржанье, И топот по полю глухой. «Стой!» — грянул голос громовой. Он оглянулся: в поле чистом, Подняв копье, летит со свистом Свирепый всадник, и грозой Помчался князь ему навстречу. «Ага! догнал тебя! постой! — Кричит наездник удалой, — Готовься, друг, на смертну сечу; Теперь ложись средь здешних мест; А там ищи своих невест». Руслан вспылал, вздрогнул от гнева; Он узнает сей буйный глас…
Руслан побеждает Рогдая в поединке и бросает его с берега в волны. Рогдай погибает.
При свете трепетном луны Сразились витязи жестоко; Сердца их гневом стеснены, Уж копья брошены далеко, Уже мечи раздроблены, Кольчуги кровию покрыты, Щиты трещат, в куски разбиты… Они схватились на конях; Взрывая к небу черный прах, Под ними борзы кони бьются; Борцы, недвижно сплетены, Друг друга стиснув, остаются, Как бы к седлу пригвождены; Их члены злобой сведены; Переплелись и костенеют; По жилам быстрый огнь бежит; На вражьей груди грудь дрожит — И вот колеблются, слабеют — Кому-то пасть… вдруг витязь мой, Вскипев, железною рукой С седла наездника срывает, Подъемлет, держит над собой И в волны с берега бросает.
«Погибни! — грозно восклицает; — Умри, завистник злобный мой!»
Ты догадался, мой читатель, С кем бился доблестный Руслан: То был кровавых битв искатель, Рогдай, надежда киевлян, Людмилы мрачный обожатель. Он вдоль днепровских берегов Искал соперника следов; Нашел, настиг, но прежня сила Питомцу битвы изменила, И Руси древний удалец В пустыне свой нашел конец. И слышно было, что Рогдая Тех вод русалка молодая На хладны перси приняла И, жадно витязя лобзая, На дно со смехом увлекла, И долго после, ночью темной Бродя близ тихих берегов, Богатыря призрак огромный Пугал пустынных рыбаков.
ПЕСНЬ ТРЕТИЯ
Руслан видит поле старой битвы и пытается найти себе там доспехи.
Но возвратимся же к герою. Не стыдно ль заниматься нам Так долго шапкой, бородою, Руслана поруча судьбам? Свершив с Рогдаем бой жестокий, Проехал он дремучий лес; Пред ним открылся дол широкий При блеске утренних небес. Трепещет витязь поневоле: Он видит старой битвы поле. Вдали всё пусто; здесь и там Желтеют кости; по холмам Разбросаны колчаны, латы; Где сбруя, где заржавый щит; В костях руки здесь меч лежит; Травой оброс там шлем косматый И старый череп тлеет в нем; Богатыря там остов целый С его поверженным конем Лежит недвижный; копья, стрелы В сырую землю вонзены, И мирный плющ их обвивает… Ничто безмолвной тишины Пустыни сей не возмущает, И солнце с ясной вышины Долину смерти озаряет.
Со вздохом витязь вкруг себя Взирает грустными очами. «О поле, поле, кто тебя Усеял мертвыми костями? Чей борзый конь тебя топтал В последний час кровавой битвы? Кто на тебе со славой пал? Чьи небо слышало молитвы? Зачем же, поле, смолкло ты И поросло травой забвенья?.. Времен от вечной темноты, Быть может, нет и мне спасенья! Быть может, на холме немом Поставят тихий гроб Русланов, И струны громкие Баянов Не будут говорить о нем!»
Но вскоре вспомнил витязь мой, Что добрый меч герою нужен И даже панцырь; а герой С последней битвы безоружен. Обходит поле он вокруг; В кустах, среди костей забвенных, В громаде тлеющих кольчуг, Мечей и шлемов раздробленных Себе доспехов ищет он. Проснулись гул и степь немая, Поднялся в поле треск и звон; Он поднял щит, не выбирая, Нашел и шлем и звонкий рог; Но лишь меча сыскать не мог. Долину брани объезжая, Он видит множество мечей, Но все легки, да слишком малы, А князь красавец был не вялый, Не то, что витязь наших дней. Чтоб чем-нибудь играть от скуки, Копье стальное взял он в руки, Кольчугу он надел на грудь И далее пустился в путь.
Руслан встречает живую голову, похожую на холм.
Уж побледнел закат румяный Над усыпленною землей; Дымятся синие туманы, И всходит месяц золотой; Померкла степь. Тропою темной Задумчив едет наш Руслан И видит: сквозь ночной туман Вдали чернеет холм огромный, И что-то страшное храпит. Он ближе к холму, ближе — слышит: Чудесный холм как будто дышит. Руслан внимает и глядит Бестрепетно, с покойным духом; Но, шевеля пугливым ухом, Конь упирается, дрожит, Трясет упрямой головою, И грива дыбом поднялась. Вдруг холм, безоблачной луною В тумане бледно озарясь, Яснеет; смотрит храбрый князь — И чудо видит пред собою. Найду ли краски и слова? Пред ним живая голова.
Храбрый Руслан бьется с огромной головой, побеждает ее и собирается поразить мечом, но голова просит пощады.
Огромны очи сном объяты; Храпит, качая шлем пернатый, И перья в темной высоте, Как тени, ходят, развеваясь. В своей ужасной красоте Над мрачной степью возвышаясь, Безмолвием окружена, Пустыни сторож безымянной, Руслану предстоит она Громадой грозной и туманной. В недоуменье хочет он Таинственный разрушить сон. Вблизи осматривая диво, Объехал голову кругом И стал пред носом молчаливо; Щекотит ноздри копием, И, сморщась, голова зевнула, Глаза открыла и чихнула… Поднялся вихорь, степь дрогнула, Взвилася пыль; с ресниц, с усов, С бровей слетела стая сов; Проснулись рощи молчаливы, Чихнуло эхо — конь ретивый Заржал, запрыгал, отлетел, Едва сам витязь усидел, И вслед раздался голос шумный: «Куда ты, витязь неразумный? Ступай назад, я не шучу! Как раз нахала проглочу!» Руслан с презреньем оглянулся, Браздами удержал коня И с гордым видом усмехнулся. «Чего ты хочешь от меня? — Нахмурясь, голова вскричала. — Вот гостя мне судьба послала! Послушай, убирайся прочь! Я спать хочу, теперь уж ночь, Прощай!» Но витязь знаменитый, Услыша грубые слова, Воскликнул с важностью сердитой: «Молчи, пустая голова! Слыхал я истину, бывало: Хоть лоб широк, да мозгу мало! Я еду, еду, не свищу, А как наеду, не спущу!»
Тогда, от ярости немея, Стесненной злобой пламенея, Надулась голова; как жар, Кровавы очи засверкали; Напенясь, губы задрожали, Из уст, ушей поднялся пар — И вдруг она, что было мочи, Навстречу князю стала дуть; Напрасно конь, зажмуря очи, Склонив главу, натужа грудь, Сквозь вихорь, дождь и сумрак ночи Неверный продолжает путь; Объятый страхом, ослепленный, Он мчится вновь, изнеможенный, Далече в поле отдохнуть. Вновь обратиться витязь хочет — Вновь отражен, надежды нет! А голова ему вослед, Как сумасшедшая, хохочет, Гремит: «Ай, витязь! ай, герой! Куда ты? тише, тише, стой! Эй, витязь, шею сломишь даром; Не трусь, наездник, и меня Порадуй хоть одним ударом, Пока не заморил коня». И между тем она героя Дразнила страшным языком. Руслан, досаду в сердце кроя, Грозит ей молча копием, Трясет его рукой свободной, И, задрожав, булат холодный Вонзился в дерзостный язык. И кровь из бешеного зева Рекою побежала вмиг. От удивленья, боли, гнева, В минуту дерзости лишась, На князя голова глядела, Железо грызла и бледнела В спокойном духе горячась, Так иногда средь нашей сцены Плохой питомец Мельпомены, Внезапным свистом оглушен, Уж ничего не видит он, Бледнеет, ролю забывает, Дрожит, поникнув головой, И, заикаясь, умолкает Перед насмешливой толпой. Счастливым пользуясь мгновеньем, К объятой голове смущеньем, Как ястреб, богатырь летит С подъятой, грозною десницей И в щеку тяжкой рукавицей С размаха голову разит; И степь ударом огласилась; Кругом росистая трава Кровавой пеной обагрилась, И, зашатавшись, голова Перевернулась, покатилась, И шлем чугунный застучал. Тогда на месте опустелом Меч богатырский засверкал. Наш витязь в трепете веселом Его схватил и к голове По окровавленной траве Бежит с намереньем жестоким Ей нос и уши обрубить; Уже Руслан готов разить, Уже взмахнул мечом широким — Вдруг, изумленный, внемлет он Главы молящей жалкий стон… И тихо меч он опускает, В нем гнев свирепый умирает, И мщенье бурное падет В душе, моленьем усмиренной: Так на долине тает лед, Лучом полудня пораженный.
Голова рассказывает о том, что когда-то он был витязем, но коварный младший брат Черномор превратил его в Голову, которая обречена вечно стеречь волшебный меч. Руслан также узнает о том, что сила Черномора заключена в его бороде. Голова отдает меч Руслану и надеется, что тот сможет победить Черномора.
«Ты вразумил меня, герой, — Со вздохом голова сказала, — Твоя десница доказала, Что я виновен пред тобой; Отныне я тебе послушен; Но, витязь, будь великодушен! Достоин плача жребий мой. И я был витязь удалой! В кровавых битвах супостата Себе я равного не зрел; Счастлив, когда бы не имел Соперником меньшого брата! Коварный, злобный Черномор, Ты, ты всех бед моих виною! Семейства нашего позор, Рожденный карлой, с бородою, Мой дивный рост от юных дней Не мог он без досады видеть И стал за то в душе своей Меня, жестокий, ненавидеть. Я был всегда немного прост, Хотя высок; а сей несчастный, Имея самый глупый рост, Умен как бес — и зол ужасно. Притом же, знай, к моей беде, В его чудесной бороде Таится сила роковая, И, всё на свете презирая, Доколе борода цела — Изменник не страшится зла. Вот он однажды с видом дружбы «Послушай, — хитро мне сказал, — Не откажись от важной службы: Я в черных книгах отыскал, Что за восточными горами, На тихих моря берегах, В глухом подвале, под замками Хранится меч — и что же? страх! Я разобрал во тьме волшебной, Что волею судьбы враждебной Сей меч известен будет нам; Что нас он обоих погубит: Мне бороду мою отрубит, Тебе главу; суди же сам, Сколь важно нам приобретенье Сего созданья злых духов!» «Ну, что же? где тут затрудненье? — Сказал я карле, — я готов; Иду, хоть за пределы света». И сосну на плечо взвалил, А на другое для совета Злодея брата посадил;
Пустился в дальную дорогу, Шагал, шагал и, слава богу, Как бы пророчеству назло, Всё счастливо сначало шло. За отдаленными горами Нашли мы роковой подвал; Я разметал его руками И потаенный меч достал. Но нет! судьба того хотела: Меж нами ссора закипела — И было, признаюсь, о чем! Вопрос: кому владеть мечом? Я спорил, карла горячился; Бранились долго; наконец Уловку выдумал хитрец, Притих и будто бы смягчился. «Оставим бесполезный спор, — Сказал мне важно Черномор, — Мы тем союз наш обесславим; Рассудок в мире жить велит; Судьбе решить мы предоставим, Кому сей меч принадлежит. К земле приникнем ухом оба (Чего не выдумает злоба!), И кто услышит первый звон, Тот и владей мечом до гроба». Сказал и лег на землю он. Я сдуру также растянулся; Лежу, не слышу ничего, Смекая: обману его! Но сам жестоко обманулся. Злодей в глубокой тишине, Привстав, на цыпочках ко мне Подкрался сзади, размахнулся; Как вихорь свистнул острый меч, И прежде, чем я оглянулся, Уж голова слетела с плеч — И сверхъестественная сила В ней жизни дух остановила. Мой остов тернием оброс; Вдали, в стране, людьми забвенной, Истлел мой прах непогребенный; Но злобный карла перенес Меня в сей край уединенный, Где вечно должен был стеречь Тобой сегодня взятый меч. О витязь! Ты храним судьбою, Возьми его, и бог с тобою! Быть может, на своем пути Ты карлу-чародея встретишь — Ах, если ты его заметишь, Коварству, злобе отомсти! И наконец я счастлив буду, Спокойно мир оставлю сей — И в благодарности моей Твою пощечину забуду».
ПЕСНЬ ЧЕТВЕРТАЯ
После битвы с головой Руслан продолжает путь на север, встречая новые преграды и бесстрашно преодолевая их.
Руслан, сей витязь беспримерный, В душе герой, любовник верный. Упорным боем утомлен, Под богатырской головою Он сладостный вкушает сон. Но вот уж раннею зарею Сияет тихий небосклон; Всё ясно; утра луч игривый Главы косматый лоб златит. Руслан встает, и конь ретивый Уж витязя стрелою мчит.
И дни бегут; желтеют нивы; С дерев спадает дряхлый лист; В лесах осенний ветра свист Певиц пернатых заглушает; Тяжелый, пасмурный туман Нагие холмы обвивает; Зима приближилась — Руслан Свой путь отважно продолжает На дальный север; с каждым днем Преграды новые встречает: То бьется он с богатырем, То с ведьмою, то с великаном, То лунной ночью видит он, Как будто сквозь волшебный сон, Окружены седым туманом, Русалки, тихо на ветвях Качаясь, витязя младого С улыбкой хитрой на устах Манят, не говоря ни слова… Но, тайным промыслом храним, Бесстрашный витязь невредим; В его душе желанье дремлет, Он их не видит, им не внемлет, Одна Людмила всюду с ним.
ПЕСНЬ ПЯТАЯ
Руслан вызывает Черномора на грозную сечу.
Да, впрочем, дело не о том! Но кто трубил? Кто чародея На сечу грозну вызывал? Кто колдуна перепугал? Руслан. Он, местью пламенея, Достиг обители злодея. Уж витязь под горой стоит, Призывный рог, как буря, воет, Нетерпеливый конь кипит И снег копытом мощным роет. Князь карлу ждет. Внезапно он По шлему крепкому стальному Рукой незримой поражен; Удар упал подобно грому; Руслан подъемлет смутный взор И видит — прямо над главою — С подъятой, страшной булавою Летает карла Черномор. Щитом покрывшись, он нагнулся, Мечом потряс и замахнулся;
Руслану удается схватить Черномора за бороду, тот улетает под облака вместе с Русланом.
Но тот взвился под облака; На миг исчез — и свысока Шумя летит на князя снова. Проворный витязь отлетел, И в снег с размаха рокового Колдун упал — да там и сел; Руслан, не говоря ни слова, С коня долой, к нему спешит, Поймал, за бороду хватает, Волшебник силится, кряхтит И вдруг с Русланом улетает… Ретивый конь вослед глядит; Уже колдун под облаками; На бороде герой висит; Летят над мрачными лесами, Летят над дикими горами, Летят над бездною морской; От напряженья костенея, Руслан за бороду злодея Упорной держится рукой. Меж тем, на воздухе слабея И силе русской изумясь, Волшебник гордому Руслану Коварно молвит: «Слушай, князь! Тебе вредить я перестану; Младое мужество любя, Забуду всё, прощу тебя, Спущусь — но только с уговором…» «Молчи, коварный чародей! — Прервал наш витязь: — с Черномором, С мучителем жены своей, Руслан не знает договора! Сей грозный меч накажет вора. Лети хоть до ночной звезды, А быть тебе без бороды!» Боязнь объемлет Черномора; В досаде, в горести немой, Напрасно длинной бородой Усталый карла потрясает: Руслан ее не выпускает И щиплет волосы порой.
На третий день полета Черномор просит пощады и смиренно летит обратно домой. Очутившись на земле, Руслан отсекает у Черномора бороду.
Два дни колдун героя носит, На третий он пощады просит: «О рыцарь, сжалься надо мной; Едва дышу; нет мочи боле; Оставь мне жизнь, в твоей я воле; Скажи — спущусь, куда велишь… » «Теперь ты наш: ага, дрожишь! Смирись, покорствуй русской силе! Неси меня к моей Людмиле».
Смиренно внемлет Черномор; Домой он с витязем пустился; Летит — и мигом очутился Среди своих ужасных гор. Тогда Руслан одной рукою Взял меч сраженной головы И, бороду схватив другою, Отсек ее, как горсть травы. «Знай наших! — молвил он жестоко, — Что, хищник, где твоя краса? Где сила?» — и на шлем высокий Седые вяжет волоса; Свистя зовет коня лихого; Веселый конь летит и ржет; Наш витязь карлу чуть живого В котомку за седло кладет, А сам, боясь мгновенья траты, Спешит на верх горы крутой, Достиг, и с радостной душой Летит в волшебные палаты.
Руслан долго ищет Людмилу в замке, нечаянно сбивает шапку-невидимку и видит спящую деву. Руслан зовет Людмилу, но никак не может разбудить.
Вдали завидя шлем брадатый, Залог победы роковой, Пред ним арапов чудный рой, Толпы невольниц боязливых, Как призраки, со всех сторон Бегут — и скрылись. Ходит он Один средь храмин горделивых, Супругу милую зовет — Лишь эхо сводов молчаливых Руслану голос подает; В волненье чувств нетерпеливых Он отворяет двери в сад — Идет, идет — и не находит; Кругом смущенный взор обводит — Всё мертво: рощицы молчат, Беседки пусты; на стремнинах, Вдоль берегов ручья, в долинах, Нигде Людмилы следу нет, И ухо ничего не внемлет. Внезапный князя хлад объемлет, В очах его темнеет свет, В уме возникли мрачны думы… «Быть может, горесть… плен угрюмый… Минута… волны…» В сих мечтах Он погружен. С немой тоскою Поникнул витязь головою; Его томит невольный страх; Недвижим он, как мертвый камень; Мрачится разум; дикий пламень И яд отчаянной любви Уже текут в его крови. Казалось — тень княжны прекрасной Коснулась трепетным устам… И вдруг, неистовый, ужасный, Стремится витязь по садам; Людмилу с воплем призывает, С холмов утесы отрывает, Всё рушит, всё крушит мечом — Беседки, рощи упадают, Древа, мосты в волнах ныряют, Степь обнажается кругом! Далеко гулы повторяют И рев, и треск, и шум, и гром; Повсюду меч звенит и свищет, Прелестный край опустошен — Безумный витязь жертвы ищет, С размаха вправо, влево он Пустынный воздух рассекает… И вдруг — нечаянный удар С княжны невидимой сбивает Прощальный Черномора дар… Волшебства вмиг исчезла сила: В сетях открылася Людмила! Не веря сам своим очам, Нежданным счастьем упоенный, Наш витязь падает к ногам Подруги верной, незабвенной, Целует руки, сети рвет, Любви, восторга слезы льет, Зовет ее — но дева дремлет, Сомкнуты очи и уста, И сладострастная мечта Младую грудь ее подъемлет.
Руслан слышит глас Финна и по его совету увозит спящую жену в Киев.
Руслан с нее не сводит глаз, Его терзает вновь кручина… Но вдруг знакомый слышит глас, Глас добродетельного Финна:
«Мужайся, князь! В обратный путь Ступай со спящею Людмилой; Наполни сердце новой силой, Любви и чести верен будь. Небесный гром на злобу грянет, И воцарится тишина — И в светлом Киеве княжна Перед Владимиром восстанет От очарованного сна».
Руслан, сим гласом оживленный, Берет в объятия жену, И тихо с ношей драгоценной Он оставляет вышину И сходит в дол уединенный.
В молчанье, с карлой за седлом, Поехал он своим путем; В его руках лежит Людмила, Свежа, как вешняя заря, И на плечо богатыря Лицо спокойное склонила. Власами, свитыми в кольцо, Пустынный ветерок играет; Как часто грудь ее вздыхает! Как часто тихое лицо Мгновенной розою пылает! Любовь и тайная мечта Русланов образ ей приносят, И с томным шопотом уста Супруга имя произносят… В забвенье сладком ловит он Ее волшебное дыханье, Улыбку, слезы, нежный стон И сонных персей волнованье…
Руслан встречает голову, рассказывает о том, что наказал злодея карлика и показывает ему Черномора. Голова с ужасом узнает младшего брата, в бешенстве и смятении бормочет невнятный укор и умирает. Ее долгое страдание заканчивается.
Пред ними стелется равнина, Где ели изредка взошли; И грозного холма вдали Чернеет круглая вершина Небес на яркой синеве. Руслан глядит — и догадался, Что подъезжает к голове; Быстрее борзый конь помчался; Уж видно чудо из чудес; Она глядит недвижным оком; Власы ее как черный лес, Поросший на челе высоком; Ланиты жизни лишены, Свинцовой бледностью покрыты; Уста огромные открыты, Огромны зубы стеснены… Над полумертвой головою Последний день уж тяготел. К ней храбрый витязь прилетел С Людмилой, с карлой за спиною. Он крикнул: «Здравствуй, голова! Я здесь! наказан твой изменник! Гляди: вот он, злодей наш пленник!» И князя гордые слова Ее внезапно оживили, На миг в ней чувство разбудили, Очнулась будто ото сна, Взглянула, страшно застонала… Узнала витязя она И брата с ужасом узнала. Надулись ноздри; на щеках Багровый огнь еще родился, И в умирающих глазах Последний гнев изобразился. В смятенье, в бешенстве немом Она зубами скрежетала И брату хладным языком Укор невнятный лепетала… Уже ее в тот самый час Кончалось долгое страданье: Чела мгновенный пламень гас, Слабело тяжкое дыханье, Огромный закатился взор, И вскоре князь и Черномор Узрели смерти содроганье… Она почила вечным сном. В молчанье витязь удалился; Дрожащий карлик за седлом Не смел дышать, не шевелился И чернокнижным языком Усердно демонам молился.
Руслан встречает Ратмира.
Руслан остановил коня. Всё было тихо, безмятежно; От рассветающего дня Долина с рощею прибрежной Сквозь утренний сияла дым. Руслан на луг жену слагает, Садится близ нее, вздыхает С уныньем сладким и немым; И вдруг он видит пред собою Смиренный парус челнока И слышит песню рыбака Над тихоструйною рекою. Раскинув невод по волнам, Рыбак, на весла наклоненный, Плывет к лесистым берегам, К порогу хижины смиренной. И видит добрый князь Руслан: Челнок ко брегу приплывает; Из темной хаты выбегает Младая дева; стройный стан, Власы, небрежно распущенны, Улыбка, тихий взор очей, И грудь, и плечи обнаженны, Всё мило, всё пленяет в ней. И вот они, обняв друг друга, Садятся у прохладных вод, И час беспечного досуга Для них с любовью настает. Но в изумленье молчаливом Кого же в рыбаке счастливом Наш юный витязь узнает? Хазарский хан, избранный славой, Ратмир, в любви, в войне кровавой Его соперник молодой, Ратмир в пустыне безмятежной Людмилу, славу позабыл И им навеки изменил В объятиях подруги нежной.
Ратмир признается, что устал от бранной славы и сейчас счастлив жить мирным отшельником вместе с любимой подругой.
Герой приближился, и вмиг Отшельник узнает Руслана, Встает, летит. Раздался крик… И обнял князь младого хана. «Что вижу я? — спросил герой, — Зачем ты здесь, зачем оставил Тревоги жизни боевой И меч, который ты прославил?» «Мой друг, — ответствовал рыбак, — Душе наскучил бранной славы Пустой и гибельный призрак. Поверь: невинные забавы, Любовь и мирные дубравы Милее сердцу во сто крат. Теперь, утратив жажду брани, Престал платить безумству дани, И, верным счастием богат, Я всё забыл, товарищ милый, Всё, даже прелести Людмилы». «Любезный хан, я очень рад! — Сказал Руслан, — она со мною». «Возможно ли, какой судьбою? Что слышу? Русская княжна… Она с тобою, где ж она? Позволь… но нет, боюсь измены; Моя подруга мне мила; Моей счастливой перемены Она виновницей была; Она мне жизнь, она мне радость! Она мне возвратила вновь Мою утраченную младость, И мир, и чистую любовь. Напрасно счастье мне сулили Уста волшебниц молодых; Двенадцать дев меня любили: Я для нее покинул их; Оставил терем их веселый, В тени хранительных дубров; Сложил и меч и шлем тяжелый, Забыл и славу и врагов. Отшельник, мирный и безвестный, Остался в счастливой глуши, С тобой, друг милый, друг прелестный, С тобою, свет моей души!»
Пастушка милая внимала Друзей открытый разговор И, устремив на хана взор, И улыбалась и вздыхала.
Рыбак и витязь на брегах До темной ночи просидели С душой и сердцем на устах — Часы невидимо летели. Чернеет лес, темна гора; Встает луна — всё тихо стало; Герою в путь давно пора. Накинув тихо покрывало На деву спящую, Руслан Идет и на коня садится; Задумчиво безмолвный хан Душой вослед ему стремится, Руслану счастия, побед, И славы, и любви желает… И думы гордых, юных лет Невольной грустью оживляет…
Руслан засыпает, видит вещий сон о Фарлафе и Людмиле, но не в силах проснуться.
Долина тихая дремала, В ночной одетая туман, Луна во мгле перебегала Из тучи в тучу и курган Мгновенным блеском озаряла. Под ним в безмолвии Руслан Сидел с обычною тоскою Пред усыпленною княжною. Глубоку думу думал он, Мечты летели за мечтами, И неприметно веял сон Над ним холодными крылами. На деву смутными очами В дремоте томной он взглянул И, утомленною главою Склонясь к ногам ее, заснул.
И снится вещий сон герою: Он видит, будто бы княжна Над страшной бездны глубиною Стоит недвижна и бледна… И вдруг Людмила исчезает, Стоит один над бездной он… Знакомый глас, призывный стон Из тихой бездны вылетает… Руслан стремится за женой; Стремглав летит во тьме глубокой… И видит вдруг перед собой: Владимир, в гриднице высокой, В кругу седых богатырей, Между двенадцатью сынами, С толпою названных гостей Сидит за браными столами. И так же гневен старый князь, Как в день ужасный расставанья, И все сидят не шевелясь, Не смея перервать молчанья. Утих веселый шум гостей, Не ходит чаша круговая… И видит он среди гостей В бою сраженного Рогдая: Убитый как живой сидит; Из опененного стакана Он, весел, пьет и не глядит На изумленного Руслана. Князь видит и младого хана, Друзей и недругов… и вдруг Раздался гуслей беглый звук И голос вещего Баяна, Певца героев и забав. Вступает в гридницу Фарлаф, Ведет он за руку Людмилу; Но старец, с места не привстав, Молчит, склонив главу унылу, Князья, бояре — все молчат, Душевные движенья кроя. И всё исчезло — смертный хлад Объемлет спящего героя. В дремоту тяжко погружен, Он льет мучительные слезы, В волненьи мыслит: это сон! Томится, но зловещей грезы, Увы, прервать не в силах он.
Фарлаф с помощью Наины находит спящего Руслана, трижды вонзает меч в его грудь и боязливо мчится вдаль с Людмилой.
Луна чуть светит над горою; Объяты рощи темнотою, Долина в мертвой тишине… Изменник едет на коне.
Перед ним открылася поляна; Он видит сумрачный курган; У ног Людмилы спит Руслан, И ходит конь кругом кургана. Фарлаф с боязнию глядит; В тумане ведьма исчезает, В нем сердце замерло, дрожит, Из хладных рук узду роняет, Тихонько обнажает меч, Готовясь витязя без боя С размаха надвое рассечь… К нему подъехал. Конь героя, Врага почуя, закипел, Заржал и топнул. Знак напрасный! Руслан не внемлет; сон ужасный, Как груз, над ним отяготел!.. Изменник, ведьмой ободренный, Герою в грудь рукой презренной Вонзает трижды хладну сталь… И мчится боязливо вдаль С своей добычей драгоценной.
Руслан очнулся под утро, еле приподнялся и пал бездыханный.
Всю ночь бесчувственный Руслан Лежал во мраке под горою. Часы летели. Кровь рекою Текла из воспаленных ран. Поутру, взор открыв туманный, Пуская тяжкий, слабый стон, С усильем приподнялся он, Взглянул, поник главою бранной — И пал недвижный, бездыханный.
ПЕСНЬ ШЕСТАЯ
Руслан лежит мертвый в чистом поле.
Но что сказал я? Где Руслан? Лежит он мертвый в чистом поле: Уж кровь его не льется боле, Над ним летает жадный вран, Безгласен рог, недвижны латы, Не шевелится шлем косматый!
Вокруг Руслана ходит конь, Поникнув гордой головою, В его глазах исчез огонь! Не машет гривой золотою, Не тешится, не скачет он И ждет, когда Руслан воспрянет… Но князя крепок хладный сон, И долго щит его не грянет.
Черномор радуется, увидев убитого богатыря.
А Черномор? Он за седлом, В котомке, ведьмою забытый, Еще не знает ни о чем; Усталый, сонный и сердитый Княжну, героя моего Бранил от скуки молчаливо; Не слыша долго ничего, Волшебник выглянул — о диво! Он видит, богатырь убит; В крови потопленный лежит; Людмилы нет, всё пусто в поле; Злодей от радости дрожит И мнит: свершилось, я на воле! Но старый карла был неправ.
Финн наполняет кувшины живой и мертвой водой и попадает в долину, где лежит без движения Руслан.
В немой глуши степей горючих За дальней цепью диких гор, Жилища ветров, бурь гремучих, Куда и ведьмы смелый взор Проникнуть в поздний час боится, Долина чудная таится, И в той долине два ключа: Один течет волной живою, По камням весело журча, Тот льется мертвою водою; Кругом всё тихо, ветры спят, Прохлада вешняя не веет, Столетни сосны не шумят, Не вьются птицы, лань не смеет В жар летний пить из тайных вод; Чета духов с начала мира, Безмолвная на лоне мира, Дремучий берег стережет… С двумя кувшинами пустыми Предстал отшельник перед ними; Прервали духи давний сон И удалились страха полны. Склонившись, погружает он Сосуды в девственные волны; Наполнил, в воздухе пропал И очутился в два мгновенья В долине, где Руслан лежал В крови, безгласный, без движенья;
Финн окропляет Руслана мертвой и живой водой, и тот оживает. Старик направляет его на защиту Киева и дает волшебное кольцо для снятия сонных чар с Людмилы.
И стал над рыцарем старик, И вспрыснул мертвою водою, И раны засияли вмиг, И труп чудесной красотою Процвел; тогда водой живою Героя старец окропил, И бодрый, полный новых сил, Трепеща жизнью молодою, Встает Руслан, на ясный день Очами жадными взирает, Как безобразный сон, как тень, Перед ним минувшее мелькает. Но где Людмила? Он один! В нем сердце, вспыхнув, замирает. Вдруг витязь вспрянул; вещий Финн Его зовет и обнимает: «Судьба свершилась, о мой сын! Тебя блаженство ожидает; Тебя зовет кровавый пир; Твой грозный меч бедою грянет; На Киев снидет кроткий мир, И там она тебе предстанет. Возьми заветное кольцо, Коснися им чела Людмилы, И тайных чар исчезнут силы, Врагов смутит твое лицо, Настанет мир, погибнет злоба. Достойны счастья будьте оба! Прости надолго, витязь мой! Дай руку… там, за дверью гроба — Не прежде — свидимся с тобой!» Сказал, исчезнул. Упоенный Восторгом пылким и немым, Руслан, для жизни пробужденный, Подъемлет руки вслед за ним. Но ничего не слышно боле! Руслан один в пустынном поле; Запрыгав, с карлой за седлом, Русланов конь нетерпеливый Бежит и ржет, махая гривой; Уж князь готов, уж он верхом, Уж он летит живой и здравый Через поля, через дубравы.
Весь день бились киевляне с печенегами, никто не смог одержать победу. Наутро киевляне проснулись от шума сражения —Руслан на коне рубил и колол испуганных врагов.
Бледнела утренняя тень, Волна сребрилася в потоке, Сомнительный рождался день На отуманенном востоке. Яснели холмы и леса, И просыпались небеса. Еще в бездейственном покое Дремало поле боевое; Вдруг сон прервался: вражий стан С тревогой шумною воспрянул, Внезапный крик сражений грянул; Смутилось сердце киевлян; Бегут нестройными толпами И видят: в поле меж врагами, Блистая в латах, как в огне, Чудесный воин на коне Грозой несется, колет, рубит, В ревущий рог, летая, трубит… То был Руслан. Как божий гром, Наш витязь пал на басурмана; Он рыщет с карлой за седлом Среди испуганного стана.
Киевляне побеждают печенегов. Руслан входит в терем к Людмиле и с помощью кольца пробуждает ее ото сна.
Где ни просвищет грозный меч, Где конь сердитый ни промчится, Везде главы слетают с плеч И с воплем строй на строй валится; В одно мгновенье бранный луг Покрыт холмами тел кровавых, Живых, раздавленных, безглавых, Громадой копий, стрел, кольчуг. На трубный звук, на голос боя Дружины конные славян Помчались по следам героя, Сразились… гибни, басурман! Объемлет ужас печенегов; Питомцы бурные набегов Зовут рассеянных коней, Противиться не смеют боле И с диким воплем в пыльном поле Бегут от киевских мечей, Обречены на жертву аду; Их сонмы русский меч казнит; Ликует Киев… Но по граду Могучий богатырь летит; В деснице держит меч победный; Копье сияет как звезда; Струится кровь с кольчуги медной; На шлеме вьется борода; Летит, надеждой окриленный, По стогнам шумным в княжий дом. Народ, восторгом упоенный, Толпится с кликами кругом, И князя радость оживила. В безмолвный терем входит он, Где дремлет чудным сном Людмила; Владимир, в думу погружен, У ног ее стоял унылый. Он был один. Его друзей Война влекла в поля кровавы. Но с ним Фарлаф, чуждаясь славы, Вдали от вражеских мечей, В душе презрев тревоги стана, Стоял на страже у дверей. Едва злодей узнал Руслана, В нем кровь остыла, взор погас, В устах открытых замер глас, И пал без чувств он на колена… Достойной казни ждет измена! Но, помня тайный дар кольца, Руслан летит к Людмиле спящей, Ее спокойного лица Касается рукой дрожащей… И чудо: юная княжна, Вздохнув, открыла светлы очи! Казалось, будто бы она Дивилася столь долгой ночи; Казалось, что какой-то сон Ее томил мечтой неясной, И вдруг узнала — это он! И князь в объятиях прекрасной. Воскреснув пламенной душой, Руслан не видит, не внимает, И старец в радости немой, Рыдая, милых обнимает.
