Цитаты из книги Снежная королева (130 цитат)
Одним из известных писателей является Ханс Кристиан Андерсен, и он написал большое количество сказок для детей и взрослых: «Гадкий утёнок», «Принцесса на горошине», «Дюймовочка», «Снежная королева». Некоторые произведения экранизировали, и мы знаем эти сказки по мультикам и сказкам. Каждый писатель вкладывает в свой труд определенную цель. В сказках Андерсена же красной нитью проходит мысль о главных ценностях человека: добро, дружба, любовь. Нниже представлены цитаты из книги «Снежная королева».
Пусть лучше попробует вишен да полюбуется цветами, что растут в саду: они красивее нарисованных в любой книжке с картинками и все умеют рассказывать сказки!
Поцелуй ее был холоднее льда, он пронизал его насквозь и дошел до самого сердца, а оно и без того уже было наполовину ледяным.
Северный олень рассказал лапландке всю историю Герды, но сначала рассказал свою собственную – она казалась ему гораздо важнее.
будет человеком и Снежная королева сохранит над ним свою власть.
— Погляди в стекло, Герда, — сказал он. Каждая снежинка казалась под стеклом куда больше, чем была на самом деле, и походила на роскошный цветок или десятиугольную звезду. Это было так красиво! — Видишь, как хитро сделано! — сказал Кай. — Гораздо интереснее настоящих цветов! И какая точность! Ни единой неправильной линии! Ах, если б только они не таяли!
— Сильнее, чем она есть, я не могу её сделать. Не видишь разве, как велика её сила? Не видишь, что ей служат и люди и животные? Ведь она босая обошла полсвета! Не у нас занимать ей силу! Сила — в её милом, невинном детском сердечке.
Кай в самом деле у Снежной королевы, но он вполне доволен и думает, что лучше ему нигде и быть не может. Причиной же всему осколки зеркала, что сидят у него в сердце и в глазу. Их надо удалить, иначе он никогда не.
Её сила — в её любящем сердце.
Так сидели они рядышком, оба уже взрослые, но дети сердцем и душою, а на дворе стояло лето, тёплое, благородное лето.
Да, радость была такая, что даже льдины пустились в пляс, а когда устали, улеглись и составили то самое слово, которое задала сложить Каю Снежная королева; сложив его, он мог сделаться сам себе господином, да еще получить от нее в дар весь свет и пару новых коньков. Герда поцеловала Кая в обе щеки, и они опять зацвели розами, поцеловала его в глаза, и они заблистали, как ее глаза; поцеловала его руки и ноги, и он опять стал бодрым и здоровым.
Сны опять прилетели в спальню, но теперь они были похожи на божьих ангелов..
В большом городе, где столько домов и людей, что не всем и каждому удается отгородить себе хоть маленькое местечко для садика, и где поэтому большинству жителей приходится довольствоваться комнатными цветами в горшках.
Кай тоже складывал разные затейливые фигуры из льдин, и это называлось «ледяной игрой разума». В его глазах эти фигуры были чудом искусства, а складывание их – занятием первой важности. Это происходило оттого, что в глазу у него сидел осколок волшебного зеркала! Он складывал из льдин и целые слова, но никак не мог сложить того, что ему особенно хотелось, – слово «вечность». Снежная королева сказала ему: «Если ты сложишь это слово, ты будешь сам себе господин, и я подарю тебе весь свет и пару новых коньков».
Эту розу точит червь!
— В королевстве, где мы с тобой находимся, есть принцесса, такая умница, что и сказать нельзя! Она прочла все газеты в свете и уж позабыла всё, что прочла, — вот какая умница! Раз как-то сидела она на троне, — а веселья-то в этом немного, как говорят люди, — и напевала песенку: «Отчего ж бы мне не выйти замуж?» «А ведь и в самом деле!» — подумала она, и ей захотелось замуж.
Сильнее, чем она есть, я не могу ее сделать. Не видишь разве, как велика ее сила? Не видишь, что ей служат и люди и животные? Ведь она босая обошла полсвета! Не у нас занимать ей силу! Сила – в ее милом, невинном детском сердечке. Если она сама не сможет проникнуть в чертоги Снежной королевы и извлечь из сердца Кая осколки, то мы и подавно ей не поможем!
Я знаю, что ты можешь связать одной ниткой все четыре ветра..
Крошечный осколок попал Каю прямо в сердце. Теперь оно должно было превратиться в кусок льда. Боль прошла, но осколок остался.
Что рассказал вьюнок? – Узкая горна
— Сильнее, чем она есть, я не могу ее сделать. Не видишь разве, как велика ее сила? Не видишь, что ей служат и люди и звери? Ведь она босая обошла полсвета! Не у нас занимать ей силу, ее сила в ее сердце, в том, что она невинный милый ребенок.
Снежная королева поцеловала Кая ещё раз, и он позабыл и Герду, и бабушку, и всех домашних. — Больше не буду целовать тебя, — сказала она. – Не то зацелую до смерти.
но никак не мог сложить того, что ему особенно хотелось, – слово «вечность». Снежная королева сказала ему: «Если ты сложишь это слово, ты будешь сам себе господин, и я подарю тебе весь свет и пару новых коньков».
Снежная королева поцеловала Кая еще раз, и он позабыл и Герду, и бабушку, и всех домашних.
Холодно, пустынно, грандиозно!
власть? – Сильнее, чем она есть, я не могу ее сделать. Не видишь разве, как велика ее сила? Не видишь, что ей служат и люди и животные? Ведь она босая обошла полсвета! Не у нас занимать ей силу! Сила – в ее милом, невинном детском сердечке. Если она сама не сможет проникнуть в чертоги Снежной королевы и извлечь из сердца Кая осколки, то мы и подавно ей не поможем! В двух милях отсюда начинается сад Снежной королевы. Отнеси туда девочку, спусти у большого куста, покрытого красными ягодами, и, не мешкая, возвращайся обратно!
Хорошо ведь иметь верный кусок хлеба на старости лет!
Поцелуй девушки дороже золота, — он идёт прямо от сердца. Золото на её губах, золото в её сердечке.
лилия? – Слышишь, бьет барабан? Бум! Бум! Звуки очень однообразны: бум, бум! Слушай заунывное пение женщин! Слушай крики жрецов!.. В длинном красном одеянии стоит на костре индийская вдова. Пламя вот-вот охватит ее и тело ее умершего мужа, но она думает о живом – о том, кто стоит здесь же, о том, чьи взоры жгут ее сердце сильнее пламени, которое сейчас испепелит ее тело. Разве пламя сердца может погаснуть в пламени костра!
«Поцелуй девушки дороже золота, — он идёт прямо от сердца. Золото на её губах,
— Кай умер и больше не вернется! – сказала Герда.
У! Поцелуй ее был холоднее льда, пронизал его холодом насквозь и дошел до самого сердца, а оно и без того уже было наполовину ледяным. Одну минуту Каю казалось, что вот-вот он умрет, но нет, напротив, стало легче, он даже совсем перестал зябнуть.
«Северный олень: — Дай ей силу победить Снежную Королеву! Лопариха: — Нет.
Крошечный осколок попал Каю прямо в сердце. Теперь оно должно было превратиться в кусок льда. Боль прошла, но осколок остался.
«Крошечный осколок попал Каю прямо в сердце. Теперь оно должно было превратиться в кусок льда. Боль прошла, но осколок остался.»
Герда была рада-радешенька, что очутилась наконец на суше, хоть и побаивалась чужой старухи.
— В королевстве, где мы с тобой находимся, есть принцесса, такая умница, что и сказать нельзя! Она прочла все газеты в свете и уж позабыла всё, что прочла, — вот какая умница! Раз как-то сидела она на троне, — а веселья-то в этом немного, как говорят люди, — и напевала песенку: «Отчего ж бы мне не выйти замуж?» «А ведь и в самом деле!» — подумала она, и ей захотелось замуж.
«… захотелось им добраться и до неба. Чем выше они поднимались, тем сильнее кривлялось зеркало, так что они еле удерживали его в руках. Но вот они взлетели совсем высоко, как вдруг зеркало до того перекорежило от гримас, что оно вырвалось у них из рук, полетело на землю и разбилось на миллионы, биллионы осколков, и оттого произошло еще больше бед. Некоторые осколки, с песчинку величиной, разлетаясь по белу свету, попадали людям в глаза, да так там и оставались.»
Так сидели они рядышком, оба уже взрослые, но дети сердцем и душою, а на дворе стояло теплое, благодатное лето!
В большом городе, где столько домов и людей, что не всем и каждому удается отгородить себе хоть маленькое местечко для садика, и где поэтому большинству жителей приходится довольствоваться комнатными цветами в горшках.
«Каждая снежинка казалась под стеклом куда больше, чем была на самом деле, и походила на роскошный цветок или десятиугольную звезду. Это было так красиво!»
лнышке и громко читала Евангелие: «Если не будете как дети, не войдете в царствие небесное!»
Так сидели они рядышком, оба уже взрослые, но дети сердцем и душою, а на дворе стояло лето, тёплое, благородное лето.
— Сильнее, чем она есть, я не могу её сделать. Не видишь разве, как велика её сила? Не видишь, что ей служат и люди и животные? Ведь она босая обошла полсвета! Не у нас занимать ей силу! Сила — в её милом, невинном детском сердечке.
«Поцелуй ее был холоднее льда, он пронизал его насквозь и дошел до самого сердца, а оно и без того уже было наполовину ледяным.»
Он привел с собою молодую оленью матку, вымя ее было полно молока; она напоила им Кая и Герду и поцеловала их прямо в губы.
Поцелуй девушки дороже золота, — он идёт прямо от сердца. Золото на её губах, золото в её сердечке.
«— Сильнее, чем она есть, я не могу ее сделать. Не видишь разве, как велика ее сила? Не видишь, что ей служат и люди и звери? Ведь она босая обошла полсвета! Не у нас занимать ей силу, ее сила в ее сердце, в том, что она невинный милый ребенок.»
Герда поцеловала Кая в обе щеки, и они опять зацвели розами, поцеловала его в глаза, и они заблистали, как ее глаза; поцеловала его руки и ноги, и он опять стал бодрым и здоровым.
Северный олень рассказал лапландке всю историю Герды, но сначала рассказал свою собственную – она казалась ему гораздо важнее.
Разве пламя сердца может погаснуть в пламени костра!
Снежная королева поцеловала Кая ещё раз, и он позабыл и Герду, и бабушку, и всех домашних.
что сидит на зеркале разума; по ее мнению, это было единственное и лучшее зеркало в мире
Так сидели они рядышком, оба уже взрослые, но дети сердцем и душою, а на дворе стояло теплое, благодатное лето!
Дойдя до конца нашей истории, мы будем знать больше, чем сейчас.
Герда начала читать «Отче наш»; было так холодно, что дыхание девочки сейчас же превращалось в густой туман.
Крошечный осколок попал Каю прямо в сердце. Теперь оно должно было превратиться в кусок льда. Боль прошла, но осколок остался.
Холодно, пустынно, грандиозно!
Сила – в ее милом, невинном детском сердечке.
— Сильнее, чем она есть, я не могу её сделать. Не видишь разве, как велика её сила? Не видишь, что ей служат и люди и животные? Ведь она босая обошла полсвета! Не у нас занимать ей силу! Сила — в её милом, невинном детском сердечке.
«Поцелуй ее был холоднее льда, он пронизал его насквозь и дошел до самого сердца, а оно и без того уже было наполовину ледяным.»
Не видишь разве, как велика ее сила? Не видишь, что ей служат и люди и животные.
Сны опять прилетели в спальню, но теперь они были похожи на божьих ангелов.
Она была прелестна, так нежна, вся из ослепительно белого льда и все же живая!
На, поцелуй его! – крикнула она, ткнув голубя Герде прямо в лицо.
Хорошо ведь иметь верный кусок хлеба на старости лет!
Посреди озера стоял трон Снежной королевы; на нём она восседала, когда бывала дома, говоря, что сидит на зеркале разума; по её мнению, это было единственное и лучшее зеркало в мире.
А она сложила ручонки и подумала: «Как добры все люди и животные!» – закрыла глазки и сладко заснула.
В большом городе, где столько домов и людей, что не всем и каждому удается отгородить себе хоть маленькое местечко для садика, и где поэтому большинству жителей приходится довольствоваться комнатными цветами в горшках.
Сложи это слово, — и ты будешь сам себе господин, а я подарю тебе весь мир и новые коньки.
Хорошо ведь иметь верный кусок хлеба на старости лет!
Поцелуй девушки дороже золота, — он идёт прямо от сердца. Золото на её губах, золото в её сердечке.
Герда начала читать «Отче наш»; было так холодно, что дыхание девочки сейчас же превращалось в густой туман. Туман этот все сгущался и сгущался, но вот из него начали выделяться маленькие, светлые ангелочки, которые, ступив на землю, вырастали в больших грозных ангелов со шлемами на головах и копьями и щитами в руках. Число их все прибывало, и когда Герда окончила молитву, вокруг нее образовался уже целый легион. Ангелы приняли снежных страшилищ на копья, и те рассыпались на тысячи снежинок. Герда могла теперь смело идти вперед; ангелы гладили ее руки и ноги, и ей не было уже так холодно.
Поцелуй девушки дороже золота, – он идет прямо от сердца. Золото на ее губах, золото в ее сердечке. Вот и все!
Снежная королева поцеловала Кая ещё раз, и он позабыл и Герду, и бабушку, и всех домашних. — Больше не буду целовать тебя, — сказала она. – Не то зацелую до смерти.
Среди простых людей часто встречаются натуры гораздо более поэтические, чем многие прославленные поэты.
Спят ли девушки, или умерли? Аромат цветов говорит, что умерли. Вечерний колокол звонит по усопшим!
Холодно, пустынно, грандиозно!
С историями ведь бывает то же, что со многими людьми, и они становятся с годами все лучше и лучше, а это куда как хорошо! «Что муженек сделает, то и ладно!»
собачонка падает, тявкает и сердится. Дети поддразнивают ее, пузыри лопаются… Доска качается, пена разлетается – вот моя песенка!
Что же рассказала ей огненная лилия? — Слышишь, бьёт барабан? Бум! Бум! Звуки очень однообразны: бум, бум! Слушай заунывное пение женщин! Слушай крики жрецов!.. В длинном-красном одеянии стоит на костре индийская вдова. Пламя вот-вот охватит её и тело её умершего мужа, но она думает о живом — о том, кто стоит здесь же, о том, чьи взоры жгут её сердце сильнее пламени, которое сейчас испепелит её тело. Разве пламя сердца может погаснуть в пламени костра! — Ничего не понимаю! — сказала Герда. — Это моя сказка! — отвечала огненная лилия.
Её сила — в её любящем сердце.
Девушка свежее розы, воздушнее колеблемого ветром цветка яблони. Как шелестит ее шелковое платье! «Неужели же он не придет?»
Эту розу точит червь!
больше Герда забывала своего названого братца Кая, – старушка умела колдовать. Она не была злою колдуньей и колдовала только изредка, для своего удовольствия; теперь же ей очень захотелось оставить у себя Герду. И вот она пошла в сад, дотронулась своей клюкой до всех розовых кустов, и те, как стояли в полном цвету, так все и ушли глубоко-глубоко в землю, и следа от них не осталось. Старушка
Разве пламя сердца может погаснуть в пламени костра!
Что враги сделают нам, пока сердца наши горячи? Да ничего!
на стул у окна и поглядел в маленький оттаявший на оконном стекле кружочек. За окном порхали снежинки; одна из них, побольше, упала на крайцветочного ящика и начала расти, расти, пока наконец не превратилась в женщину, укутанную в тончайший белый тюль, сотканный, казалось, из миллионов снежных звездочек. Она была так прелестна, так нежна, вся из ослепительно белого льда и все же живая! Глаза ее сверкали, как звезды, но в них не было ни теплоты, ни кротости. Она кивнула мальчику и поманила его рукой. Мальчуган испугался и спрыгнул со стула; мимо окна промелькнуло что.
Но каждый цветок грелся на солнышке и думал только о собственной своей сказке или истории; их наслушалась Герда много, но ни один из цветов не сказал ни слова о Кае.
Северный олень: — Дай ей силу победить Снежную Королеву! Лопариха: — Нет. Сильнее её уже никто не может сделать. Ибо что сильнее преданного сердца?
уложили в чудесную постельку с красными шелковыми перинками, набитыми голубыми фиалками; девочка заснула, и ей снились такие сны, какие видит разве только королева в день.
Волосы вились, и кудри окружали свеженькое, круглое, словно роза, личико девочки золотым сиянием.
О, как билось сердечко Герды от страха и нетерпения! Точно она собиралась сделать что-то дурное, а ведь она только хотела узнать, не здесь ли ее Кай!
— В королевстве, где мы с тобой находимся, живет принцесса — такая умница, что и сказать нельзя! Она прочла все газеты, какие только есть на свете, и тут же позабыла, что в них написано, — вот какая умница!
Поцелуй ее был холоднее льда, пронизал его холодом насквозь и дошел до самого сердца, а оно и без того уже было наполовину ледяным.
Каждая снежинка казалась под стеклом куда больше, чем была на самом деле, и походила на роскошный цветок или десятиугольную звезду. Это было так красиво!
А король-то голый!
она поцеловала спящую бабушку, надела красные башмачки и побежала одна-одинешенька за город, прямо к реке.
Дойдя до конца нашей истории, мы будем знать больше, чем сейчас.
Все ученики тролля – у него была своя школа – рассказывали о зеркале, как о каком-то чуде.– Теперь только, – говорили они, – можно увидеть весь мир и людей в их настоящем свете!
Бедняжка Кай! Теперь сердце его должно было превратиться в кусок льда!
Кай весь дрожал, хотел прочесть «Отче наш», но в уме у него вертелась одна таблица умножения.
«Каждая снежинка казалась под стеклом куда больше, чем была на самом деле, и походила на роскошный цветок или десятиугольную звезду. Это было так красиво!»
Дети пели, взявшись за руки, целовали розы, смотрели на ясное солнышко и разговаривали с ним, – им чудилось, что с него глядел на них сам младенец Христос.
Северный олень рассказал лапландке всю историю Герды, но сначала рассказал свою собственную – она казалась ему гораздо важнее.
Да, страшно быть одиноким! Но как чудесно знать, что тебя не забыли!»Старый дом»
Туман этот все сгущался и сгущался, но вот из него начали выделяться маленькие, светлые ангелочки, которые, ступив на землю, вырастали в больших грозных ангелов со шлемами на головах и копьями и щитами в руках. Число их все прибывало, и когда Герда окончила молитву, вокруг нее образовался уже целый легион.
— Погляди в стекло, Герда, — сказал он. Каждая снежинка казалась под стеклом куда больше, чем была на самом деле, и походила на роскошный цветок или десятиугольную звезду. Это было так красиво! — Видишь, как хитро сделано! — сказал Кай. — Гораздо интереснее настоящих цветов! И какая точность! Ни единой неправильной линии! Ах, если б только они не таяли!
Кот умел выгибать спину, мурлыкать и даже испускать искры, но для этого надо было погладить его против шерсти.
Сильнее, чем она есть, я не могу ее сделать. Не видишь разве, как велика ее сила? Не видишь, что ей служат и люди и животные? Ведь она босая обошла полсвета! Не у нас занимать ей силу! Сила – в ее милом, невинном детском сердечке. Если она сама не сможет проникнуть в чертоги Снежной королевы и извлечь из сердца Кая осколки, то мы и подавно ей не поможем!
— В королевстве, где мы с тобой находимся, есть принцесса, такая умница, что и сказать нельзя! Она прочла все газеты в свете и уж позабыла всё, что прочла, — вот какая умница! Раз как-то сидела она на троне, — а веселья-то в этом немного, как говорят люди, — и напевала песенку: «Отчего ж бы мне не выйти замуж?» «А ведь и в самом деле!» — подумала она, и ей захотелось замуж.
старушка умела колдовать. Она не была злою колдуньей и колдовала только изредка, для своего удовольствия; теперь же ей очень захотелось оставить у себя Герду. И вот она пошла в сад, дотронулась своей клюкой до всех розовых кустов, и те, как стояли в полном цвету, так все и ушли глубоко-глубоко в землю, и следа от них не осталось. Старушка боялась, что Герда при виде ее роз вспомнит о своих, а там и о Кае, да и убежит.
— Кай умер и больше не вернется! – сказала Герда. — Не верю! – отвечал солнечный свет. — Он умер и больше не вернется! – повторила она ласточкам. — Не верим! – отвечали они. Под конец и сама Герда перестала этому верить.
Ручная ворона сидела на воротах и хлопала крыльями. Она не поехала провожать Герду, потому что страдала головными болями, с тех пор как получила должность при дворе и слишком много ела.
Это была высокая, стройная, ослепительно белая женщина – Снежная королева; и шуба и шапка на ней были из снега.
Пусть лучше попробует вишен да полюбуется цветами, что растут в саду: они красивее нарисованных в любой книжке с картинками и все умеют рассказывать сказки!
Хорошо ведь иметь верный кусок хлеба на старости лет!
Снежные хлопья все росли и обратились под конец в больших белых куриц.
Но никак не мог сложить того, что ему особенно хотелось, – слово «вечность». Снежная королева сказала ему: «Если ты сложишь это слово, ты будешь сам себе господин, и я подарю тебе весь свет и пару новых коньков».
Он ведь такой умный! Он знал все четыре действия арифметики, да еще с дробями!
На, поцелуй его! – крикнула она, ткнув голубя Герде прямо в лицо.
Поцелуй девушки дороже золота, – он идет прямо от сердца. Золото на ее губах, золото в ее сердечке. Вот и все!
Посреди озера стоял трон Снежной королевы; на нём она восседала, когда бывала дома, говоря, что сидит на зеркале разума; по её мнению, это было единственное и лучшее зеркало в мире.
В королевстве, где мы с тобой находимся, есть принцесса, такая умница, что и сказать нельзя! Она прочла все газеты на свете и уж позабыла все, что прочла, — вот какая умница!
Спят ли девушки, или умерли? Аромат цветов говорит, что умерли. Вечерний колокол звонит по усопшим!
Некоторым людям осколки попадали прямо в сердце, и это было страшнее всего: сердце делалось как кусок льда.
«— Сильнее, чем она есть, я не могу ее сделать. Не видишь разве, как велика ее сила? Не видишь, что ей служат и люди и звери? Ведь она босая обошла полсвета! Не у нас занимать ей силу, ее сила в ее сердце, в том, что она невинный милый ребенок.»
Девушка свежее розы, воздушнее колеблемого ветром цветка яблони. Как шелестит ее шелковое платье! «Неужели же он не придет?»
— Легко сказать, — отвечал ворон, — трудно сделать.
Разве пламя сердца может погаснуть в пламени костра!
Девочка могла жить да поживать тут припеваючи, но прогостила всего несколько дней и стала просить, чтобы ей дали повозку с лошадью и пару башмаков — она опять хотела пуститься разыскивать по белу свету своего названого братца.
Снежная королева
Снип, снап… Снип, снап, снурре… пурре, базелюрре. Разные бывают люди: сапожники, шапочники, кузнецы, школьники… аптекари. А я вот сказочник. И все мы: кузнецы, сапожники и сказочники, все мы люди нужные, необходимые. Не будь, например, меня, никто никогда не узнал бы, что случилось с фарфоровым трубочистом или с мальчиком по имени Кей, который… Но… молчание! Сегодня будет сказка о Снежной королеве. Это сказка и веселая, и грустная. Да, и грустная, и веселая. В ней участвуют мальчик и девочка — мои ученики. Это Кей. Он умеет не только шалить. Он знает сложение, вычитание, умножение, деление и даже дроби. А это Герда. Она очень храбрая девочка. Правда, она боится лягушек, а больше ничего на свете. Как много сказок я знаю! Но мне прискучило только рассказывать. Сегодня я буду показывать сказку и сам буду участвовать во всех приключениях. Ведь сказка моя, и я в ней полный хозяин. Советника я вызову на дуэль. Я проткну его шпагой. Хорошо, что я вооружен. Ведь мне предстоит встреча с разбойниками. Правда, он не стреляет. Но это тоже хорошо. Терпеть не могу шума в сказках. Ну, как будто можно и начинать. Снип, снап, снурре! Пурре, базелюрре! Ступеньки скрипят. Бабушка идет. Давай напугаем ее. Спрячемся! Что за бессмысленный поступок?. Невоспитанные дети, я вас спрашиваю. Простите, но мы воспитанные. Воспитанные дети: а) — не бегают на четвереньках, b) — не кричат «бу-бу», с) — не вопят «гав-гав», d) — не бросаются на незнакомых людей. Мы думали, что вы — наша бабушка. Вздор, я вовсе не ваша бабушка! Эти розы — живые? — Бабушка! — Соскучились? Смотри. Я к вам по делу. Вы знаете, кто я? Не имею чести. Я очень богатый человек. За это король дал мне звание коммерции советника. Лед, ледники, холодильники — все это мое. Лед сделал меня богачом. Я все могу купить. Я пришел купить ваши розы. — Вы любите цветы? — Терпеть не могу. Я люблю редкости. На этом я разбогател. Летом лед редкость. Я продаю летом лед. Зимой редкость цветы. Я попробую их разводить. Итак, ваша цена? Мне очень жаль, что вы потрудились напрасно. Эти цветы не продаются. — А вот продаются! — А вот нет! — Продаются! — Ни за что! Вот вам 1 0 талеров, берите, живо! — Не возьму! — 20! — Нет! — 50! 1 00! И 1 00 мало? 200! Этого хватит надолго и вам, и этим гадким детям. Это очень хорошие дети. Сколько же вы хотите, корыстолюбивая старуха? Эти цветы подарил нам Сказочник, учитель моих ребятишек. А подарки не продаются. Вы сумасшедшая старуха, вот кто вы! А вы невоспитанный старик! Вот кто вы! Дети, не надо! Я вас заморожу! А вот и не заморозите. Бабушку все уважают, а вы рычите на нее как… Кей! …как нехороший человек!
