«Бандитский Петербург» — российский детективный телесериал по мотивам 7 произведений Андрея Константинова и 3 произведениям других сценаристов, снимавшийся с 2000 по 2007 год. Кинолента о тех, кто находится по другую сторону баррикад — рэкетирах, ворах в законе, бандитских авторитетах и наемных убийцах. Сериал оказался очень успешным благодаря первоклассным актерам и хорошему сценарию. Отдельно стоит вспомнить запоминающийся саундтрек, «Город, которого нет» до сих пор вспоминается буквально с первого куплета, и у большинства неразрывно ассоциируется именно с «Бандитским Петербургом». А хлесткие, откровенные реплики героев сериала можно буквально разбирать на цитаты.
Бандитский Петербург — Цитаты
«Бандитский Петербург» — российский детективный телесериал по мотивам 7 произведений Андрея Константинова и 3 произведениям других сценаристов, снимавшийся с 2000 по 2007 год.
Фильм 2. Адвокат
Ну, ты и выдал, босс! Палыч меня из-за тебя чуть на ноль не умножил! Ничего нельзя, но в принципе всё можно. Главное, этот принцип знать. Что за тон обиженной мадемуазели? Вот и стал ты, Серёжа, душегубом. Ты, Миша, бл!дью уже стал тогда, когда хорошего пацана замочить собрался! Не понти, тебя свои же сдали! Какие буфера, какое тело, фаланем девчонку на дурное дело?! В часы похмелья организм близок к смерти, потому стремится реализовать инстинкт сохранения рода. Пей, Валер, не бойся, не отравлено. Мы вас грабить никому не дадим. Сами будем. Ох ё! Адвокатов то развелось! Как бы не перепутать. А то ведь под одной кликухой ходите, с одной бабой спите. Ты же знаешь: встречают по одёжке, провожают по уму. Правда, иногда в последний путь.
| — В Китае тот, кто спас человека, становится как бы его должником и ответственным за всю его дальнейшую жизнь. — Погоди, я чего-то не понял, кто кому должен: тот, кто спас, или тот, кого спасли? |
| — Не хотите ли джину с тоником? — Я и сам — Джинн. |
| — Я надеюсь, ты на меня не обижаешься? — Не обижаюсь… — Вот и правильно, обиженных трахают все, кому не лень, и на них ещё воду возят… |
— Гориллы сегодня есть — завтра их нет, а мы будем всегда, мастеровые потому что.
| — Я себя чувствую как Теодор из «Собаки на сене», жаль с Лопе де Вега нельзя пообщаться. — Не волнуйтесь, если надо мы его из-под земли достанем — Кого? — Ну этого — Лаподавилова. |
Налетели с пушкой двое, сказали платить, а если не заплатят, то подожгут магазин. — Прям, как мы в молодости. Заставь дураков молиться, они и лоб себе расшибут. Как у тебя лоб-то, цел?
| — Зачем ты убил его, Серёжа? — Он пидор и мразь, он помогал мафии, он участвовал в убийстве моих родителей. — Но пидор не преступление, а скорее, несчастье. На мафию его работать заставили, сломали, запугали. А к убийству родителей он имел отношение косвенное. Ты убил его, потому что он мог тебя раскрыть. Ты просто зачистил концы. Ты стал бандитом, Серёжа. |
Что-то часто в нашего Серёжу в последнее время стрелять начали. Так ведь они и попасть могут. Заплатишь ему по таксе 200 баксов: 70 за вход и 130 за выход. Все бабы — дуры. Но есть глупые дуры, а есть умные, но тоже дуры. Они не головой думают, а своим сладким местом. Людей вокруг мало. Работать не с кем — одни кретины. Оттого и бардак в стране. В наше время, Серёжа, можно украсть велосипед и всё здоровье отдать в тюрьме, а можно воровать вагонами и всегда оставаться на плаву. В России красть составы гораздо безопаснее, чем велосипеды, это я тебе конкретно говорю.
| — А Катя, между прочим, беременна. — От кого? — От Святого духа! От тебя, от кого же?! |
| — Что вам от меня нужно? — Валер, ну что нам может быть от тебя нужно? Мы ж не педики. Поговорить хотим. |
Свои, Валер, разные бывают. В нашем дворе в блокаду одну бабку слопали. Так тоже все говорили: «Свои, мол, свои»… Да, Валер, единственное, что ты классно научился делать в ментовке — это водку жрать.
| — Не хочу, чтобы он жил в стране, где «Антибиотики» командуют. — Значит нужно сделать так, чтобы они не командовали. |
Оно ведь как — любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда.
— Работать надо, а не достоевщиной заниматься.
— Причину всех своих несчастьев всегда в себе находить стоит. Тогда и проблем меньше станет. Удивительная страна у нас, больше всего обижает тех, кто фанатично ее защищает! А может это и есть плата за фанатизм? Все относительно. Не всякий добрый человек нам друг и не всякий подонок — враг.
| — Под Лугой скорей всего. Если ехать, то сейчас. — Найдите их, ребята. И вы доставите старику самую огромную радость, за все эти годы. |
Цитаты на тему «Антибиотики»
Когда Александр Флеминг в 1928 году, обнаружил в своей лаборатории стол, заражённый плесенью Penicillium notatum, он начал новую эру превосходства науки над природой. С тех пор антибиотики спасли миллионы жизней и избавили огромное количество людей от страданий. Но с самого начала этой эры учёным было известно, что ей придёт конец. Они просто не знали, когда именно…
Сопротивляемость бактерий антибиотикам естественна и неизбежна. По воле случая у нескольких бактерий окажутся гены, способные защитить их от лекарств, они передадут эти гены дальше — и не только своему потомству, но иногда и соседям.
Специалисты по вычислительной эпидемиологии наконец получают нужные данные и обрабатывают их для моделирования этого явления. Но никто не пытается использовать эти инструменты, чтобы предсказать конец эры антибиотиков — он уже наступил.
Они концентрируются на том, чтобы понять, как скоро стойкие бактерии окажутся в большинстве и что доктора смогут с ними сделать — если это вообще возможно.
В 2013 году тогдашний директор Центра по контролю и предотвращению заболеваний (CDC) Том Фриден сказал журналистам: «Если мы не будем вести себя осторожно, вскоре мы окажемся в постантибиотической эпохе». Сегодня, всего лишь четыре года спустя, это агентство утверждает, что мы в ней оказались.
«Мы говорим это потому, что появилась универсально стойкая бактерия», — говорит Джин Пател , руководящая отделением CDC по стратегии и координации использования антибиотиков. «Люди умирают из-за отсутствия антибиотиков, способных лечить их инфекции — инфекции, которые не так давно было очень легко излечивать».
В прошлом августе женщина возрастом за 70 попала в госпиталь в Рено, шт. Невада, с бактериальной инфекцией бедра. Бактерия принадлежала к классу особенно упорных микробов, известных, как карбапенем-устойчивые энтеробактерии (CRE). Но эту бактерию не брали ни карбапенемы, ни тетрациклин, ни колистин, и вообще никакой антибактериальный аппарат из 26-и имеющихся в продаже. Через несколько недель она умерла от септического шока.
Для чиновников из области здравоохранения, к коим принадлежит и Пател, этот случай отмечает конец эры и начало новой. Вопрос в следующем: как быстро эта универсальная стойкость сможет распространиться? «Когда мы дойдём до ситуации, в которой инфекцию чаще будет невозможно вылечить, чем возможно? — говорит Пател. — Это будет очень сложно предсказать».
Ей это точно известно, потому что она уже пыталась. В 2002 году первый стафилококк, устойчивый к ванкомицину, проявил себя у 40-летнего мужчины из Мичигана с хронической язвой ноги. Ситуация казалась весьма печальной: стафилококк — одна из самых распространённых инфекций у людей, а ванкомицин — самый распространённый антибиотик для его лечения.
Кроме того, резистивный ген был расположен на плазмиде — свободно перемещающемся колечке ДНК, что позволяло ему легко передвигаться. Эпидемиологи из CDC работали совместно с микробиологами, такими, как Пател, над созданием модели, предсказывающей как далеко и как быстро он сможет распространиться. Пател не помнит точных цифр, но она вспоминает, что результаты получились пугающими. «Мы очень сильно озаботились этим вопросом», — говорит она.
К счастью, в данном случае модели ошиблись. С 2002 года было зафиксировано только 13 случаев появления стафилококка, устойчивого к ванкомицину, и все пациенты выжили.
Такая ошибка весьма озадачила команды. Но в биологии иногда бывают такие сложности. «Я работала с этой бактерией в лабораториях, где она прекрасно растёт, но от человека к человеку, судя по всему, не распространяется», — говорит Пател.
И хотя они ещё не знают, почему, одна из гипотез говорит о том, что появление этого резистентного гена не проходит для бактерии бесследно. Он сделал стафилококк невосприимчивым к его заклятому врагу, одновременно усложняя процесс выживания вне человеческого тела. Больничные правила, время года, география также могут влиять на распространение. Это похоже на попытки предсказания погоды.
«Не получится сделать такие предсказания на бумаге или путём пристальных размышлений, — говорит Брюс Ли , исследователь общественного здравоохранения в институте Джона Хопкинса. Он работает с организациями, занимающимися здравоохранением в Чикаго и округе Ориндж, предсказывая наиболее вероятные пути распространения CRE — бактерий того типа, что убила женщину в Неваде — в случае их появления в больницах.
В прошлом такие модели были основаны исключительно на математике — так Пател пыталась строить свои предсказания. Да, их уравнения были сложными, но не настолько, чтобы принять во внимание такие вещи, как человеческое поведение, биология бактерий и их взаимодействие с окружающей средой.
«В нашей области люди всё больше начинают понимать, что для того, чтобы разобраться с распространением устойчивых к антибиотикам бактерий с достаточной степенью детализации, необходимо работать с моделями на основе данных, в которых можно просматривать миллионы различных сценариев — так, как это делают метеорологи», — говорит Ли.
В исследовании, опубликованном Ли в прошлом году, он описывает вероятность распространения CRE в 28 больницах и 74 частных лечебницах округа Ориндж. В этой модели у каждой виртуальной больницы было прописано количество коек, совпадающих с количеством коек в реальных учреждениях, а также вся информация по поводу связности учреждений.
В модели каждый пациент был вычислительной единицей, которая в любой определённый день либо переносит, либо не переносит CRE. Эти единицы двигались по экосистеме здравоохранения, взаимодействовали с врачами, медсёстрами, койками, стульями, дверьми по сотне миллионов раз, причём с каждой новой симуляцией эти параметры немного подстраивались.
Он обнаружил, что без усиления мер по контролю, например, регулярной проверки пациентов на сопротивляемость и карантине переносчиков, CRE станет эндемическим заболеванием — постоянно присутствующим — практически во всех больницах округа Ориндж через десять лет.
А после того, как CRE проникнет в систему здравоохранения, от него будет сложно избавиться. «Это как пытаться прогнать из дома термитов, — говорит Ли. — Как только они пробираются туда, где всё связано со всем, они становятся трудноизлечимой частью экосистемы».
Так что, если доктора смогут быстро идентифицировать людей, способных распространять CRE, он смогут хотя бы изолировать угрозу. Даже если самим пациентам они ничего предложить не сумеют.
Пока хорошие новости заключаются в том, что единственные случаи передачи от человека к человеку на 100% стойкой бактерии происходят только в суперкомпьютере у Ли. В реальном мире таких случаев не зафиксировано. Но именно их и ищут Пател и CDC. Это и продвинет ситуацию на следующий уровень, говорит Пател.
Чтобы держать руку на пульсе, в прошлом году агентство потратило 14,4 млн на создание сети из семи местных лабораторий, способных проводить генетическое тестирование бактериальных проб, взятых из больниц. Сейчас они претворяют в жизнь программу, которая когда-нибудь сможет связать все больницы в США с системой слежения CDC напрямую, чтобы автоматически отмечать каждое произошедшее в США событие, связанное со стойкими к антибиотикам бактериями, в реальном времени.
Параллельно Пател, и, с переменным успехом, остальной мир, следит за разработкой антибиотиков. В этой области тоже не всё гладко. На прошлой неделе Всемирная организация здравоохранения выпустила отчёт с анализом всех находящихся в разработке антибактериальных лекарств. Выводы мрачные: недостаточно лекарств, недостаточно инноваций.
На каждое новое лекарство из 51 варианта уже можно найти заранее устойчивые к нему микроорганизмы. Исследователи, такие, как Пател и Ли, надеются, что их работа позволить минимизировать существующие угрозы, обнаружить новые по мере их появления, и дать фармакологическим компаниям время на разработку новых лекарств. Эра антибиотиков, возможно, и закончилась — но с наступающей новой эрой ещё многое можно сделать.
О телесериале «Бандитский Петербург 2»
Википедия сообщает, что снято аж десять фильмов – сейчас это можно назвать сезонами – последние из которых, увы, как и следовало ожидать, получились слабыми. Но не будем об этом.
Сегодня я хочу поговорить о второй, на мой взгляд, самой топовой, сочной части, которую я готова из раза в раз пересматривать. Вторая часть носит название «Адвокат». Какие у вас сразу же ассоциации? Правильно! Это, безусловно, Антибиотик, Екатерина Дмитриевна и, собственно, сам Адвокат, которого превосходно сыграл Певцов. Нельзя сбрасывать со счетов и Серебрякова. Актёрский состав был подобран безупречно и отыгрывал на все сто. Даже сейчас, по прошествии 18 лет, благодаря актерскому таланту, сериал держит в напряжении всё время, будто ты не знаешь, чем в итоге всё закончится.
Конечно, количество ляпов в сериале велико: это и вывески, не характерные для Петербурга 90-х годов, и некоторые машины. Но не всё ли равно? Конечно, моё мнение будет весьма субъективно, поскольку «Бандитский Петербург» без преувеличения можно назвать культовой картиной, на которой выросли многие дети 90-х и 00-х. Я, положа руку на сердце, могу смело заявить, что в данном случае эти ляпы нельзя назвать бельмом на глазу, ввиду того, что общая атмосфера – лихих девяностых – передана прекрасно.
Конечно же, при произнесении словосочетания «Бандитский Петербург» мы сразу начинаем напевать под нос ту самую песню («…Таааааааам для меня горит очааааааааааааааааааааааг….»). Большинство называют её просто песней из «Бандитского Петербурга», фактическое же название – «Город, которого нет».
Сугубо по моему личному убеждению, сериал был обречен на успех еще до момента его показа в силу того, что его производством занимался талантливейший режиссёр Владимир Бортко, снявший знаменитую картину «Собачье сердце» (1988), Улицы разбитых фонарей» (1996), «Мастер и Маргарита» и ещё ряд картин.
