Злобный клоун
Осенью 1958 года учащийся средней школы 11-летний Стивен Эдвин Кинг прыгнул в товарный поезд и отправился на встречу со своим кумиром. С собой у него было несколько долларов, заработанных за лето стрижкой соседских газонов, и два шоколадных батончика «Пейдей», которые ему предстояло растянуть на несколько дней. Впрочем, было у него с собой и нечто куда более ценное, чем два куска арахиса, нуги и шоколада, завернутые в глянцевую упаковку. Это была книга. Но не какая-нибудь книга, а лучшая из всех, что он когда-либо читал. На обложке ее значилось простое и великолепное в своей простоте название из четырех букв — «Пнин».
Как вы уже догадались, Стивен Эдвин Кинг ехал в промозглом товарняке, чтобы своими глазами увидеть Владимира Набокова, а пунктом назначения была Итака, штат Нью-Йорк, где в то время преподавал в Корнеллском университете титан литературы. В почтенное заведение Лиги плюща Стива не пустили, потому что он был в одних лишь домашних тапочках, коротких шортах и рваной футболке «Ред Сокс». Тогда подросток спрятался за кустом жимолости на аллее, ведущей в университет, достал последний кусочек «Пейдей», положил его в рот, открыл книгу и стал ждать. А ждать он умел…
Владимир Владимирович опустил свое верблюжье лицо, затем приподнял, будто для одной ему видимой симметрии, очки и с теплой улыбкой в лукавых глазах спросил терпким, как вино, голосом:
— Чего тебе, бой? — Мистер Набоков, меня зовут Стивен, и я проделал огромный путь, чтобы увидеть вас. Я не отниму много времени, у меня к вам всего один, но очень важный вопрос. Мистер Набоков, скажите, как мне стать таким же великим писателем, как вы? — Для этого сначала нужно прочитать много книг, — ответил Владимир Владимирович и тут же начал терять интерес к юному поклоннику. — Да, но какие?
Владимир Владимирович нахмурил брови и подвернул нижнюю губу, изобразив ту совершенно детскую мину, которая так веселила Веру Евсеевну, его супругу. Помолчав с полминуты, он наконец сказал будто переменившимся голосом:
— Александра Блока, Бориса Поплавского и пьесы Леонида Андреева.
Экзотика доселе неведомых имен оглушила Стивена, как гитара Литл Ричарда. Казалось, все звуки Вселенной слились в один мелодический перелив: «Блок, Поплавский, Леонид Андреев. Блок, Поплавский, Леонид Андреев». Когда он отошел от первого шока, Владимира Владимировича уже не было.
До сих пор в Публичной библиотеке Бангора, штат Мэн, хранятся книги из личной коллекции Стивена Кинга. Если мы откроем одну из них — сборник драматургических произведений Леонида Андреева — то обнаружим следующий диалог из пьесы «Тот, кто получает пощечины»:
К о н с у э л л а. Джим такой добрый. Клоуны все добрые. Т о т. Я злой.
Напротив диалога — маргиналия, выведенная рукой мастера: «WOW!!!» Аналогичную пометку мы найдем и рядом с монологом клоуна Тота:
Т о т (бормочет). Какая комедия, как всё чудесно перевернуто в этом мире: ограбленный — оказывается грабителем, грабитель — жалуется на кражу и проклинает!.. (Смеется). Послушай: ты не тень моя, я ошибся. Ты — толпа. Живя мною, ты меня ненавидишь. Дыша мною, ты задыхаешься от злости.
Многие годы спустя из этих двух реплик вырастет 1400-страничный роман «Оно», по праву считающийся одной из вершин не только творчества Стивена Кинга, но и всей американской литературы. Кроме того, несомненный интерес представляет маленькая черная книжка, которая до сих пор бережно хранится в личном архиве Кинга. В ней собраны поэтические отрывки, которые писатель хотел расставить по тексту «Оно» в качестве эпиграфов. Среди них есть и такие строчки Бориса Поплавского:
И смолк стеклянный лунный клоун Истек серебряною кровью И голова его скатилась За дальний черный низкий лес
К сожалению, шедевр Кинга был написан и увидел свет во времена Рональда Рейгана, когда советско-американские отношения были совершенно непредсказуемыми, а периоды оттепели сменялись суровыми заморозками — поэтому издатель настоял на том, чтобы Кинг выбросил все цитаты из русской поэзии и заменил Бориса Поплавского Бобом Диланом.
LiveInternetLiveInternet
Четверг, 03 Ноября 2021 г. 10:12 + в цитатник Galyshenka
все записи автора
Эйфелева башня
— любой слышал о ней, мечтал побывать, а многие и осуществили эту мечту. Эта достопримечательность не только видна из любой части французской столицы, она уже настолько слилась с ее пейзажами, стала настолько узнаваемым символом города, да и всей страны, что представить себе Париж без Эйфелевой башни просто невозможно.
В разные времена года Эйфелева башня неповторима
Gustave Eiffel В итоге проект Эйфеля стал одним из 4-х победителей. Тогда Эйфель внес в него окончательные изменения, найдя компромисс между первоначальной чисто инженерной схемой конструкции и декоративным вариантом. 18 сентября 1884 года Эйфель получил совместный со своими сотрудниками патент на проект. Возведение «железной леди» (dame de fer) началось в 1887 году и заняло два года, два месяца и пять дней. трудилось 300 рабочих.
Чертеж Чтобы закончить башню в назначенный срок, Эйфель применял, большей частью, заранее изготовленные части. Отверстия для заклёпок были просверлены в намеченных местах уже заранее, и две трети от 2,5 млн заклёпок были заранее установлены. Ни одна из заготовленных балок не весила больше 3 тонн, что очень облегчало поднятие металлических частей на предусмотренные места. В начале применялись высокие краны, а когда конструкция переросла их по высоте, работу подхватили специально сконструированные Эйфелем мобильные краны. Они двигались по рельсам, проложенным для будущих лифтов. Сложность состояла и в том, что подъемное устройство должно было двигаться вдоль мачт башни по изогнутой траектории с меняющимся радиусом кривизны. Первые лифты на башне приводились в действие гидравлическими насосами.
Строительство Эйфелевой башни в Париже. 31 марта 1889 года конструктор Густав Эйфель водрузил на вершине башни французский флаг. Сегодня конструкция Эйфелевой башни – самая узнаваемая архитектурная достопримечательность Парижа. Она известна во всем мире как символ Франции. Сам же конструктор называл ее просто – 300-метровой башней.
Эйфелева башня первоначально задумывалась как временное сооружение. Ее целью было служить входной аркой парижской Всемирной выставки 1889 года. По прошествии двадцати лет после выставки башню планировали снести. Спас башню технический прогресс — в конце 1890-х годов на одной из ее колонн был установлен радиопередатчик. Позднее рядом с ним разместился и транслятор телепередач — они остаются на башне и в наше время.
На протяжении более сорока лет после открытия изящная «наша дама»(как башню называют в Париже), «рост» которой составил 312 метров, была высочайшим сооружением в мире, почти вдвое выше самых высоких зданий того времени – пирамиды Хеопса, Кельнского и Ульмского соборов. Но в 1930 году ее превзошел Крайслер Билдинг в Нью-Йорке. Сейчас высота составляет 325 метров (прирост произошел из-за многочисленных радио- и телеантенн, водруженных на пик). Конструкция
Раскрашенная фотография строительства башни. Июль 1888 года.Фото: Roger Viollet/Getty Первоначальный цвет Эйфелевой башни во время её строительства в 1888 году назывался «венецианский красный», как показано на фотографии.
За время жизни «дамы» цвет ее одеяния был и охрово-желтым, и красно-коричневым, но с 1968 года башню каждые семь лет красят в «коричневый эйфелевый» — запатентованный специально для нее цвет. Причем если издалека кажется, что башня выкрашена одной краской, при ближайшем рассмотрении оказывается, что это не так: любопытный посетитель сможет различить три оттенка — от темного к более светлому.
Осенью 2015 года «Визитную карточку» Парижа покрасили в розовый цвет. Такое изменение во внешнем виде башни произошли из-за антираковой компании, которая проводится во Франции уже более 20 лет. Кроме того, на башне появился символ международной программы по борьбе с раком груди, розовая лента. Покраска башни обходится бюджету в 4 миллиона евро. Для маляров закупают 60 тонн краски, 1,5 тысячи кистей и тысячу пар кожаных перчаток — покраска производится только вручную, использование пульверизаторов не допускается. Смотровая площадка
Посмотреть на башню и увидеть Париж с высоты птичьего полета с одной из ее смотровых площадок ежегодно приезжают около 7 миллионов человек, 75% из которых иностранцы. Причем каждый третий гость, если верить опросам, поднимается на башню уже не в первый раз.
Эйфелева башня – частное предприятие. Её акции продаются на бирже. На данный момент одна акция высотки стоит около 39 евро.
В свое время Гюстав Эйфель хотел ввести исключительные права на тиражирование образа своего детища. Однако инициатива возмутила многих горожан и ремесленников. И Гюставу пришлось передать права в общественное пользование. Таким образом компания потеряла свой процент только от 5 миллиардов проданных открыток, а сколько еще фигурок, статуй, бутылок и флаконов, сумок, футболок и прочего было продано с 1989 года. Фонтаны
/www.GetBg.net» target=»_blank»>www.GetBg.net).jpg» alt=»358151_parizh_fontan_bashnya_1920x1200_(www.GetBg.net).jpg» /> Каждый вечер в любое время года небо над Парижем разрезает луч прожектора, закрепленного на Эйфелевой башне. Помимо этого, в темное время суток раз в час на башне загораются 20 тысяч лампочек, заставляющих парижскую красавицу на протяжении пяти минут сиять и искриться.
Флаг Бельгии в 2008 году, когда Франция председательствовала в Евросоюзе, на башню проецировался флаг Европы — синий с желтыми звездами.
В 2009 году, когда «наша дама» отмечала 120-летний юбилей, с октября по декабрь ее стройный силуэт становился площадкой для удивительных световых шоу.
Однако никакая, даже самая хорошая копия не может заменить оригинал, вот и продолжают гости стекаться в столицу Пятой республики, чтобы лично познакомиться с изящной француженкой. Она, в свою очередь, щедро платит за такое внимание — в 1959 году 35-миллионный визитер, которым оказался десятилетний мальчик Жюльен Бертан, получил из рук внука Густава Эйфеля ключи от нового собственного автомобиля. Такой же подарок 100-миллионому посетителю в 1983 году вручала французская певица Мирей Матье. Обладателем новой машины в 1993 году стала 150-миллионная гостья башни. Представить Париж без Эйфелевой башни уже невозможно. С 1991 года Эйфелева башня включена в список Всемирного наследия ЮНЕСКО
Теперь это почти живое существо!
https://deita.ru/news/society/29.09.2015/4979845-ey…rozovyy-tsvet-radi-zhenshchin/ https://topus.biz/bigstories/pyat-interesnyx-faktov-o-ejfelevoj-bashne/ https://informaplus.ru/36114-nasha-dama-iz-parizha-…-istorii-eyfelevoy-bashni.html
| Рубрики: | ФРАНЦИЯ/Париж и парижане |
Метки:
париж эйфелева башня
Процитировано 27 раз Понравилось: 31 пользователям
Нравится Поделиться
0
Нравится
- 31
Запись понравилась - Процитировали
- 0
Сохранили
- Добавить в цитатник
- 0
Сохранить в ссылки
Понравилось31
0
Детоубийцы
Сразу после встречи с Набоковым будущий писатель поспешил домой. Поскольку он не был нужен ни учителям, ни родной матери, никто не заметил его отсутствия. Следующие несколько месяцев он посвятил внимательному изучению литературы русского модернизма, а затем наконец решился на пробу пера.
Его первым опытом стало переложение рассказа Алексея Михайловича Ремизова «Чертик». Сюжет этого произведения строится вокруг секты деревенских сатанистов, практикующих человеческие жертвоприношения, а именно — ритуальные убийства детей.
Стивен Кинг сократил первоисточник до одной страницы, действие перенес в родные края, а все имена заменил на американские. Название он также поставил другое, более завлекательное: «Дети кукурузы» (сразу оговоримся, что тот ученический рассказ не имеет ничего общего с одноименным бестселлером, который Кинг напишет впоследствии).
«Дети кукурузы» пользовались большим успехом у сверстников: Стивен даже придумал продавать сделанные от руки копии рассказа по пять центов за штуку. Когда копилка в виде лепрекона наполнилась «никелями» до отказа, он разбил ее, пересчитал выручку и понял, что стал писателем.
Впоследствии Кинг не раз обратится к сюжету, позаимствованному у Ремизова. По сути, без «Чертика» не было бы ни «Участи Салема», ни того же «Оно». Но гораздо более вдохновляющим нам кажется то, что свою повесть «Рита Хейуорт и побег из Шоушенка» Кинг сочинил, вдохновившись лишь одной ремизовской фразой:
«Как-никак, а под разными предлогами удавалось Дениске урывать минуты и ковырять в двери дырку. Целые недели старался, и к одной из суббот дырка поспела».
Безумные врачи
«Тот, кто хочет выжить» — один из самых шокирующих рассказов Стивена Кинга. Его сюжет можно изложить следующим образом.
Молодой, но очень амбициозный хирург решается на сомнительную авантюру. Он нелегально перевозит на корабле крупный груз героина, за который ему причитается несколько миллионов долларов вознаграждения. Всё идет гладко, пока корабль не терпит крушение: наш герой оказывается в полном одиночестве на бесплодном необитаемом острове. Из вещей у него только чемодан, полный героина, да ящичек с хирургическими инструментами. Одичав от голода, он пытается поймать чайку, но терпит неудачу и ломает ногу. На жаре у него быстро развивается гангрена, поэтому, воспользовавшись частью ценного груза в качестве обезболивающего, он ампутирует зараженную конечность. Несколько дней он наблюдает, как отсеченная нога доходит до нужной кондиции, после чего съедает ее. Затем он, плавно сходя с ума от голода и стремительно развивающейся наркотической зависимости, понимает, что помощь далеко, есть что-то надо, а пищи у него на самом деле много.
Сам Стивен Кинг не скрывает, чем вдохновлялся, когда сочинял этот блестящий образчик сплэттерпанка:
«„Того, кто хочет выжить“ я написал под впечатлением от ранней прозы моего любимого писателя Михаила Булгакова. В этой новелле особенно заметно влияние его рассказов „Морфий“ и „Полотенце с петухом“. Когда я их впервые прочитал, мне даже приходило в голову бросить писать. Я тогда подумал: какая разница, что еще я сочиню, если обо всем уже давно написал Булгаков. После этого я на долгие годы впал в депрессию, стал злоупотреблять алкоголем, пристрастился к наркотикам. К счастью, мой ангел-хранитель Табита вытащила меня из этого омута, правда, довольно жестоким образом — заставив меня собственноручно сжечь в камине все книги Булгакова, которые были у нас дома. С тех пор моя жизнь наладилась, и теперь я совершенно счастлив».
Цитаты про башню
Людей лучше рассматривать издали. Например, из окна; ещё лучше, если окно расположено на самом верху башни. Это очень увлекательно: люди на расстоянии. Рыцарь не пахнет перегаром и чесноком, принцесса не кажется стервой, беременной от конюха, а первые встречные никак не норовят сунуть кулаком в зубы вместо того, чтобы поделиться вином на привале. Маленькие люди таскают за плечами маленькие истории – лживые, противоречивые и сиюминутные, собранные в кудель пряхи, нить за нитью плетут они гобелен одной, большой и чудесной Истории. Сиди в башне, смотри из окна, любуйся.
— Ваш сын упал с лошади, и сломал себе хвост…
За какие грехи тебе дана эта способность: возбуждать в людях такую преданность?
Не один сам себе горло собственным слишком длинным языком перерезал…
Но гостиница – не дом. И мне всегда кажется, что мой настоящий дом – офис.
Говорят, что нельзя подружиться с соколом, если только ты сам не сокол, одинокий временный обитатель земли, без друзей и без надобности в друзьях. Сокол не знает, что такое нравственность и добродетель…
Заставь их строить башню, и они почувствуют себя братьями. Но если ты хочешь, чтобы они возненавидели друг друга, брось им маковое зерно.
Когда предателей называют героями (или героев предателями ), значит настали черные дни.
Гордость — незримая кость, не дающая шее согнуться.
Ибо закон – не юриспруденция, не толстенная книга, забитая параграфами, не философские трактаты, не напыщенные бредни о справедливости, не истрёпанная фразеология о морали и этике. Закон – это безопасные дороги и тракты. Это городские закоулки, по которым можно прогуливаться даже после захода солнца. Это гостиницы и корчмы, из которых можно выйти в сортир, оставив кошелек на столе, а жену у стола. Закон – это спокойный сон людей, знающих, что разбудит их пение петуха, а не красный петух!
Даже если и нет никакого предателя, люди его всё равно отыщут.
Язык – живое существо, и он постоянно развивается. Его нельзя запереть в башне из слоновой кости, увешанной шедеврами живописи, с вертолетной площадкой на крыше, откуда видно пол—Сиэтла.
Поттер, закройте рот! Думаете, я не знаю, что вы устраиваете в башне после квиддичных побед? Малфой, прекратите так гнусно ухмыляться, оргий с жертвоприношениями девственниц они не устраивают, потому что их, как таковых, в школе больше не осталось.
— «Помогая друг другу — мы становимся равными». — Вот настоящее сердце Камелота. А не эти камни и дерево, башни и дворцы. Сожги все это, а Камелот будет жить. Он живет в нас. Это вера, которая живет в наших сердцах.
Они за это заплатят. Счет я подготовлю и, когда придет время, представлю его со всеми набежавшими процентами.
Завтра будет иным, нежели Сегодня. Настолько иным, что люди перестанут верить во Вчера.
Женщина — это вавилонская башня и лабиринт Минотавра в одном лице.
Теперь мы близки к нашей цели, чтобы ни говорили нам эти часы. Но мой учитель, Ванни, бывало, говорил, что есть только одно правило без исключений: перед победой идет искушение. И чем величественнее победа, которую предстоит одержать, тем сильнее искушение, перед которым надо устоять.
Я думаю, что всё зло этого мира идёт от мышления. Когда думать начинают люди, совершенно не способные к этому.
Остерегайся того, кто прикидывается хромым.
Белые башни Эктелиона, сверкающие, как наконечник жемчужно-серебряной иглы. На вершине – утренний бриз развевает знамена… Ты возвращался домой по зову серебряных труб когда–нибудь?
Воистину, великая надобна самоуверенность и великая ослепленность, дабы кровь, стекающую с эшафота, именовать правосудием.
Увы, трагедия Европы превращается почти в банальность. Европейцы сами уже по горло сыты толерантностью, возмущены буркини, считают кощунством мечеть рядом с Пизанской башней. И уже не разобраться, как относиться к проблеме мусульманский иммиграции.
Созидающий башню сорвётся, Будет страшен стремительный лёт, И на дне мирового колодца Он безумье своё проклянёт. Разрушающий будет раздавлен, Опрокинут обломками плит, И, Всевидящим Богом оставлен, Он о муке своей возопит. А ушедший в ночные пещеры Или к заводям тихой реки Повстречает свирепой пантеры Наводящие ужас зрачки. Не спасёшься от доли кровавой, Что земным предназначила твердь. Но молчи: несравненное право — Самому выбирать свою смерть.
— Ваш сын упал с лошади, и сломал себе хвост…
Не переживай, я тебе взамен лошадков дам, по одной за каждого карапуза. У лошадёв грузоподъемность больше, а жрут они меньше, ну а главное — молчат всю дорогу.
У меня уже 3 недели секса не было! Я не могу больше терпеть! Я даже на Останкинскую башню как-то по-другому смотрю!
Бронебойными заряжай! Кто не попал — лох!
Спокуха, я Агроном, сын Агронома — фамилия у меня такая. А это Гиви — сын Зураба. А это Логоваз — безотцовщина.
— Поздно пить Боржоми, когда почки отлетели — Я не понял… Это чё, типа поговорка такая? — Это я типа сам придумал. — Батя, ты остряк… скучать не даешь. Фима Шифрин просто.
Женщина, чтобы скрыть малозначительный пустяк, возводит целую Эйфелеву башню лжи, причем делает это неумело, конструкция каждую минуту грозит обвалиться, и она подпирает ее еще большей ложью, увязая в обмане, как муха в капле меда. Мужское же мышление отличается тем, что они предпочитают недосказанную правду и не рискуют быть разоблаченными на ерунде.
Наша недвижимость подвижна. То, что мы полагали незыблемым, зыбко. То, что мы воображали твердым, текуче. Башни не стоят на месте, а небоскребы скребут главным образом землю.
— Один повар из Ночного Дозора. Он за что-то разозлился на короля, не помню уже. Когда король приехал в Сумеречную Башню, повар убил его сына и запёк его в большой пирог вместе с луком, морковкой, грибами и беконом. В тот вечер он подал этот пирог королю. Королю так понравился вкус его собственного сына, что он попросил второй кусок. Боги превратили повара в огромную белую крысу, питающуюся лишь своим потомством. С тех пор он бродит по Сумеречной Башне, пожирая собственных детёнышей. Но что бы он ни делал, он вечно остаётся голодным. — Если бы боги превращали каждого убийцу в огромную белую крысу… — Боги прокляли Повара-Крысу не за убийство и не за то, что он подал на стол королевского сына в пироге. Он убил гостя под своей крышей. Такого боги не прощают.
Благородные проститутки
Женщина, падшая телом, но не духом — излюбленный типаж русских классиков от Достоевского до Бунина и Куприна. Не мог обойти его стороной и русофил Стивен Кинг. Самым известным случаем введения в сюжетную канву подобной героини является антиутопия «Бегущий человек». Главный герой этого романа — безработный Бен Ричардс, который, чтобы обеспечить семью, решается принять участие в телешоу со смертельным исходом. На этот шаг он идет от крайнего отчаянья: его дочь-младенец умирает от тяжелой болезни, а жена Шейла вынуждена заниматься проституцией.
Приведем красноречивую цитату:
«Ричардс привалился к стене: ноги не держали. Мгновение спустя он услышал голос Шейлы, запыхавшийся, немного испуганный.
— Алло? — Шейла. — Он закрыл глаза. — Бен, Бен, это ты? У тебя всё в порядке? — Да. Всё хорошо. Кэти. Как… — Так же. Температура немного упала, но в легких всё хрипит. Бен, мне кажется, у нее там мокрота. Вдруг это пневмония? — Всё образуется. Всё образуется. — Я… — Пауза, долгая пауза. — Я не хотела оставлять ее одну, но пришлось. Бен, утром я дала двоим. Выхода не было. Но я купила ей лекарства. Хорошие лекарства. — В голосе звучало страдание».
Несложно догадаться, что Шейла — это перенесенная в посткиберпанковское будущее Соня Мармеладова, а лежащий при смерти младенец — Семен Захарович Мармеладов, ставший маленькой девочкой. Шейла испытывает невыносимые муки из-за своего ремесла, но долг перед отцом, который одновременно приходится ей дочерью, вынуждает ее смириться с унижениями.
Кроме того, в описаниях городских трущоб, которыми переполнен «Бегущий человек», опытный читатель без особого труда найдет многочисленные цитаты из А. В. Дружинина, Д. В. Григоровича, И. И. Панаева и других представителей натуральной школы.
«Кладбище домашних животных»
В 1981 году в жизни Стивена Кинга происходят сразу две знаменательные встречи — и снова в Корнеллском университете. Пока что остановимся на первой из них.
Осенью того года Кинга пригласили в Итаку на конференцию «„И неудачу я в удачу превращу…“. Религиозно-философские искания в русской литературе, 1880–1930 гг.». Там он не только выступил с докладом о «Неупиваемой чаше» Ивана Шмелева, но и встретился с Юрием Витальевичем Мамлеевым — его «Шатунов» Кинг недавно прочитал в сокращенном переводе и под заглавием The Sky Above Hell.
Открыли вино, разлили по стаканам, стали говорить. Кинг рассказал Юрию Витальевичу о том, в какой восторг привели его «Шатуны», но говорили больше о трансцендентном: оба оказались большими поклонниками философии Рене Генона. И вдруг Мамлеев говорит:
— Послушайте, дорогой Стивен. Я, как и вы, очень люблю кошек. Почему бы вам не написать роман о том, как у человека умирает кошка и он относит ее на священную землю, закапывает ее, а та воскресает и возвращается к хозяину. И чтоб повесть эта была о бессмертии и Абсолюте. Я внимательно слушал сегодня ваш доклад — мне кажется, вы бы справились с такой задачей.
Стивен Кинг записал всё в блокнот и той же ночью приступил к работе над романом «Кладбище домашних животных». Ну а Мамлеев об их встрече даже не вспоминал.
Цитаты про башни
Сегодня я видел гигантскую мостовую средь облаков, выложенную из серых камней и величиною превосходящую поле. Никто не посещает ее. Только цапля… Сегодня я видел дерево, растущее из высокой стены, и людей, прогуливающихся высоко—высоко над землей. Сегодня я видел поэта, глядевшего в узенькое оконце. Но каменное поле, затерянное в облаках, понравилось мне больше всего. Там никогда и никто не бывает. Хорошее место, чтобы играть и мечтать о разном. Я видел сегодня лошадь, плававшую на верхушке башни: миллион башен я видел сегодня. Я видел тучи в самый глухой час ночи. Я мерз. Я был холоднее льда. Мне нечего было есть. Я не мог заснуть. — Он изогнул губы, силясь улыбнуться. — А вы облили меня зеленой грязью. Мервин Пик
На высокую башню можно подняться лишь по винтовой лестнице. Фрэнсис Бэкон
Осень вернулась в Горменгаст, подобная возвращающемуся в свою твердыню мрачному призраку. Дыхание ее веяло по забытым проходам — Горменгаст сам обратился в осень И обитатели замка стали лишь тенями ее. Разрушающийся замок, мрея в туманах, вдыхал осень, и каждый холодный камень замка выдыхал ее. Корявые деревья, обступившие темное озеро, пылали, роняя капли, и листья их, срываемые ветром, бешено кружили меж башен. Тучи, свиваясь, ложились на них и расточались или тяжко ворочались на поднебесном каменном поле, и лохмотья их тянулись меж стрельниц, теснясь у невидимых стен. Мервин Пик
Имя Господа — крепкая башня. Прит.18:10
Да, человек есть башня птиц, Зверей вместилище лохматых, В его лице — миллионы лиц Четвероногих и крылатых. И много в нем живет зверей, И много рыб со дна морей. Николай Заболоцкий
Какое это огромное счастье любить и быть любимым, и какой ужас чувствовать, что начинаешь сваливаться с этой высокой башни!
«Темная башня»
Вторым русским литератором, с которым Кинг познакомился тогда в Корнелле, был Иосиф Бродский. На конференцию поэт не пошел: он по своему обыкновению сидел в университетской библиотеке, читал Вергилия, пил виски и густо дымил папиросой. В библиотечной прохладе стояла космическая тишина, которую нарушало лишь довольное покрякивание Иосифа Александровича, когда он в очередной раз отпивал из бутылки.
Стивен Кинг зашел в библиотеку, чтобы купить банку колы и шоколадку «Мистер Гудбар» (в американских библиотеках стоят автоматы, продающие сладости) и заметил сгорбленную фигуру профессора.
— Эй, — крикнул вдруг Бродский через весь зал, — принеси мне банку колы.
Кинг вздрогнул, но подчинился. Ему показалось, будто какая-то неведомая сила сама повела его руку, взявшую холодную запотевшую банку и поставившую ее на стол, за которым сидел профессор.
— Не староват ли ты для студента? — спросил Бродский, отпив из банки и удовлетворенно свистнув сквозь дырку между зубами.
Кинг представился и рассказал немного о себе. На протяжении его рассказа Иосиф Александрович не отрывался от книги, но в конце сказал:
— Значит, романист? Послушай, мистер романист, дай-ка мне свой номер, я тебе позвоню. Шоколадку можешь оставить на столе.
Стивен Кинг так и сделал и в недоумении вернулся на конференцию. Прошло несколько месяцев, он уже успел забыть про эту встречу, как вдруг посреди ночи его разбудил звонок. Кинг в ужасе проснулся и схватил трубку.
— Алло? — Алло, романист? Это Бродский.
По голосу чувствовалось, что Иосиф Александрович сильно пьян. Кинг закрыл глаза, досчитал до пяти и выдохнул:
— Да, Джозеф? Что вы хотели? — Значит, так, мистер романист. У тебя есть под рукой бумага? Бери и записывай. Когда мне было девятнадцать (значимое число для истории, которую вы собираетесь прочитать), хоббиты были повсюду…
Так всего лишь за ночь Бродский надиктовал Стивену Кингу первый том «Темной башни».
Цитаты про башни
Цитаты про башни. Только самые лучшие цитаты и высказывания. Самая полная сборка цитат по темам и направлениям. Если вы ищете цитаты, то вы их уже нашли это Цитаты.ру
- про бардак2
- про баринов1
- про баррикады2
- про барышень14
- про баскетбол4
- про басни2
- про бассейн3
- про батарейки5
- про батюшку5
- про башни 6
- про баяны1
- про бег16
- про бедность24
- про бедных37
- про бедняков3
- про бедствия6
- про беду79
- про бездарей1
Мистическая анималистика
В одном из писем издателю Стивен Кинг сообщает:
«Заходил на днях в „Ардис“ за гонораром, и Карл Проффер вручил мне маленькую рукопись одного советского писателя, которому тяжело публиковаться на родине. Карл сказал, что вещь совершенно волшебная, но он не знает, что с ней делать, и спросил моего совета, думая, что, возможно, я смогу пристроить ее в какой-нибудь журнал. Я прочитал рукопись и пришел в ни с чем не сравнимый восторг. Мало кто из ныне живущих мастеров так тонко проник в суть человеческой природы, при том, что главный герой в этой вещи — всего-навсего собака. К сожалению, так сложилось, что нашему читателю подавай романы, а малую форму, пусть и гениально написанную, он не приемлет ни в каком виде. Это довольно странно, учитывая склонность нашего великого народа всё схватывать на бегу — тарелке горячего борща мы предпочитаем бургеры из мяса неизвестного происхождения, а вместо того, чтоб растопить добрый samovar, мы лучше выдуем галлон-другой кока-колы. В общем, я посмотрел эту рукопись и решил ее немного переделать на свой лад, расширив и добавив увлекательных подробностей. В целом же, надеюсь, мне удалось сохранить дух великолепного рассказа Юрия Казакова „Арктур — гончий пес“, который в моем переложении стал называться просто „Куджо“».
Некоторые исследователи также отмечают заметное влияние, которое на «Куджо» оказала повесть Гавриила Троепольского «Белый Бим Черное ухо», однако найти убедительные доказательства в пользу этой гипотезы нам пока не удалось.
Стихотворение «Тишина»
Получив гонорар за «Темную башню», Стивен Кинг и Иосиф Бродский решили это дело обмыть. За бутылкой вина у них разгорелся спор о поэзии.
— Поэзия — великий ключ к пониманию первооснов бытия, чаша льда, в которой кипит, не вытекая, человеческая мысль, — сказал Стивен Кинг. — А для меня стишок написать — как посрать сходить, — ответил Бродский и в подтверждение своих слов тут же за полминуты написал на салфетке:
Тишина, пустота, ничего, только муха жужжит, задыхаясь от облачка яда, она по стенам холодным кружит, пытаясь скрыться от моего взгляда. Может, это убийство, не знаю я, но совесть уже затихает. Я стою притаившись с тетрадью в руке, тишина меня ужасает. Ожиданье. Я жду тот злосчастный момент, когда муха исчезнет навек.
— Боже, Джозеф, это же гениально! — воскликнул Стивен Кинг. — Нравится? Забирай, — сказал Бродский и пьяно ухмыльнулся.
Афоризмы башня
Белые флаги на башнях моего города , в городе моём пусто и холодно. В светлой комнате давно идёт дождь , хорошо что ты не идёшь.
Красные флаги на башнях моего старения , тонкий вкус вечеров с попытками зрения, Но расстояний суть такова что верность без тела мертва.
От окрепших шагов до последнего дня , от тепла до сгоревшего в пепле огня.
Чёрные флаги на башнях моей святости , дерево вечной тоски без плодов и радости. В пыльных окнах покинутый взгляд , асфальт без дороги назад
А когда все флаги на башнях станут тёмно-синими , мы с тобой улетим в небеса тревожно-бессильные, Но если закончен путь без конца к чему откровенность лица.
От окрепших шагов до последнего дня , от тепла до сгоревшего в пепле огня.
От окрепших шагов до последнего дня , от тепла до сгоревшего в пепле огня.
Значит так: сроку тебе — три месяца! Я не знаю, как ты это будешь делать, но ты таки имеешь время доскакать на своей кляче наконец, припарковаться у стен башни, с ноги открыть эту дверь и войти! А то сижу, тут, понимаешь, жду. мечты мечтаю.желания желаю. не царское это дело. не царское.
У парижанина сносит Эйфелеву башню.
Теперь французам осталось уронить Эйфелеву башню.
Бунт приборов
В молодости самым любимым поэтом Стивена Кинга был Александр Введенский. Кинг начал собирать материалы о нем задолго до того, как это имя приобрело широкую известность у нас в России. За текстами любимого автора писатель обычно охотился на Брайтон-Бич, где один смекалистый еврей вскоре наловчился писать стихи в духе Введенского, за которые Стивен Кинг с готовностью расплачивался звонкими долларами.
Так бы Кинг и собирал до конца своих дней уникальный архив Псевдо-Введенского, если бы смекалистого дельца не вывел на чистую воду один старик-эмигрант — настоящий дворянин, служивший в армии Колчака. Он рассказал писателю, что его нагло дурачат, а заодно поведал о своем знакомстве с Введенским и об утраченном романе за авторством Александра Ивановича. К сожалению, память белогвардейца оставляла желать лучшего, но он точно помнил, что в том романе была сцена битвы вилок с ножами.
Восхищенный этим образом, Кинг в тот же день написал рассказ, который позже сам и экранизировал, сняв фильм под названием «Максимальное ускорение». Если память не подводит нас также, как подвела она офицера с Брайтон-Бич, то в одном из его эпизодов и правда можно наблюдать битву столовых приборов и прочей кухонной утвари.
Разоблаченный архив Введенского Кинг отправил бандеролью в Еврейский музей и центр толерантности. Дальнейшая его судьба неизвестна.
Эпилог
У читателя может сложиться впечатление, будто Стивен Кинг взял у русской культуры лучшее, что у нее было, ничего не дав взамен. Отчасти так и есть. Но было бы несправедливо закончить этот материал на минорной ноте, не рассказав о заслугах выдающегося американского прозаика перед Россией.
Хорошо известно, что Стивена Кинга у нас любят и почитают. Так, год или два назад он возглавил российский список самых продаваемых авторов и никому уступать это почетное место не планирует. Но это не главное. Главное, что на любовь россиян маэстро отвечает взаимностью.
Стивен Кинг регулярно бывает в Москве инкогнито. Например, его часто видят на Введенском кладбище возлагающим цветы к могиле прославленного ресторатора Люсьена Оливье. Как правило, застают его за этим занятием в компании Дмитрия Львовича Быкова.
Кроме того, Стивен Кинг однажды побывал (опять же — инкогнито) на форуме молодых писателей в Липках, где провел несколько мастер-классов, а заодно подсказал Захару Прилепину сюжет романа «Обитель».
