Цитаты Веры Полозковой о любви, дружбе, людях и жизни

Цитаты Веры Полозковой

Выношу благодарность сердцу за привязанность и любовь. Но больно очень потом, когда же оно зачерствеет и даст передышку?

Отраду найдешь в монастыре под замком, говорит твой внутренний голос. Но ты не можешь пересилить себя, обижаясь, раздражаясь на сердце и сущность свою – и снова влюбляясь. – Вера Полозкова

Если трамвай переехал, то больно. Когда второй раз несчастье произошло – обидно, третья попытка притупляет чувства. Затем чувства атрофируются – остается привычка.

Господи, пусть любимые будут достойны нас. Либо введи нас в заблуждение, чтоб вера наша не померкла, избавив от разочарования, стыда и апатии.

Пожалуйста, по присутствуй у меня в доме, хоть по скайпу. Чтоб мужским духом в квартире запахло.

Полозкова: Поругай меня и напомни, что отношения в клочья разорваны. Скажи, чтоб я не приближалась к тебе – тогда обстоятельства оставят меня дома, поездку я не осилю.

Мы спонтанно приехали в обычный двор, через который повешена классическая, одесская, нескончаемая, бельевая веревка.

Разлюбить не получается – следующая любовь сменяет предыдущую. Скелетные мышцы крепнут, обрастая новыми кольцами любви. При срезе костных тканей по кольцам можно определить количество сформировавшихся влечений.

Элементарный аппарат. Практической пользы ноль, зато развлекательная способность уникальна.

Продолжение красивых цитат Веры Полозковой читайте на страницах:

Дурное, злое дежавю: я задержалась на распутье настолько, что на нем живу.

Иногда так и щиплет в горле от “я люблю тебя”,

Еле слышно произносимого – в одиночестве.

– Ваше имя Нигде не значится. – Я- богиня? – Вы неудачница.

Что тебе рассказать? Не город, а богадельня. Всякий носит себя, кудахтая и кривясь. Спорит ежеутренне, запивает еженедельно, Наживает долги за свет, интернет и связь. Моя нежность к тебе живет от тебя отдельно, И не думаю, что мне стоит знакомить вас.

Он умел принимать ее всю как есть: вот такую, разную Иногда усталую, бесполезную, Иногда нелепую, несуразную, Бестолковую, нелюбезную, Безотказную, нежелезную; Если ты смеешься, — он говорил, — я праздную, Если ты горюешь – я соболезную.

Женский журнал с юмором «Жива»

Такая близкая и понятная, одновременно резкая и трепетная. Вера Полозкова, — возможно, самая известная поэтесса в России — пишет с 5 лет, публикуется с 15. Ее стихи как исповедь.

О себе

Я хочу быть немного Бродским — Ни единого слова зря.
Мне стало так нравиться быть собой и только собой. Я наконец дочитала к себе инструкцию.
Хочу ничего не копить и не откладывать, не ждать лучших времен, не надеяться, что станет проще — уметь проживать прямо теперь, все выданное целиком. Хочу еще книг и еще детей. Хочу ничего не бояться. И пусть все мои со мной пребудут и ничто нас не разлучит.
Я предпочитаю сферы, где не бывает победителей; где каждый в чем-то чемпион.
Хочется каждую минуту знать, что тебе хватит сил на всю ту огромную важную жизнь, которую ты себе надумал.
Женщина — это тепло. Женщина — это близко, прекрасно, светло, трогательно, глубоко, влюбленно, кокетливо, чисто, возвышенно, просто и вечно.
Невозможно себе представить, чтобы я всерьез боролась за какого-то мужчину, даже если смертельно влюблена. Это унизительно.

О любви

Свобода — это когда можно не перезванивать.
Я же ему всегда говорила, что нельзя спать с человеком, который не может тебя рассмешить.
Отрада — в каждом втором мальчишке, спасенье — только в тебе самой.
Универсальное женское проклятье — чтобы тебе любимый позвонил сразу после маникюра в дорогом салоне, а телефон лежал на самом дне сумки!
Надо кого-нибудь полюбить. Не оказаться любимым, не почувствовать, что ты кому-то необходим, а самому обязательно и желательно по гроб. И каждый раз по гроб. В глубине души чувствовать при этом, что уже не любишь. Я думаю, любовь всегда одна, просто объекты меняются. Их время от времени нужно менять, чтобы не приедались.
А мужчины нужны для того, чтобы утыкаться им в ключичную ямку, — больше ни для чего.
Сделай так, Господи, чтобы наши любимые оказались нас достойны. Чтобы мы, по крайней мере, никогда не узнали, что это не так.
Ненавидя, ты знаешь, чего ждать в ответ, — и можешь полагаться только на себя. Любя, ты отдаешь свой меч в руки первому прохожему: он может посвятить тебя в рыцари, осторожно дотронувшись этим мечом до твоих плеч, может вернуть его тебе с поклоном, а может вогнать его тебе в горло по самый эфес. И это рулетка.

О дружбе

Обязательно дружите с теми, кто лучше вас. Будете мучиться, но расти.
Страсть — это шаткий мост от друзей к врагам.
Почему делают только поздравительные открытки? Почему не делают оскорбительных? Я бы прикупила десяток со словами: «Спасибо, мои дорогие, за то, что бросили меня, когда были так нужны».
Свои вычисляются молниеносно, необходимость в остальных отпадает довольно скоро.

О людях и жизни

Жить надо без суфлеров, зато с антрактами.
Истина открывается как разрыв, как кровотечение — и ни скрыть, ни вытерпеть, ни унять.
Жальче всего людей, одержимых неотступным желанием всех чему-нибудь научить. Это самый прискорбный пример моральных инвалидов: как правило, кроме того чтобы вещать и делать снисходительное менторское лицо, они вообще ничего не умеют.
Если хочется быть счастливой – пора бы стать.
Хочется выкупить у какого-нибудь пожилого инженера универсальный декодер и обрести дар всегда быть понятым правильно.
Не выдумывай себе трагедий никаких. Как-нибудь образуется все.
Почву выбили из-под ног – так учись летать.
Жить с любимым человеком и заниматься всю жизнь любимой работой — это два главных средства от старения. Я знаю нескольких женщин за 90, к которым слово «старуха» неприменимо по этим двум причинам: они всю жизнь любили, были любимы и состоялись в труде.
Общество культивирует разные пышные пустоты. Все знающие, глубокие люди очень простые и ясные; они знают, что сила в мире одна и они — ее инструмент. Самолюбие — очень быстрый способ разрушить и отношения, и связь с высшим началом.

О творчестве

Просто помни, что вот когда этот мир закончится, твое имя смешное тоже должно быть в титрах.
Смерть очень дисциплинирует: всем лучшим мы обязаны ее наличию. Это она запускает все важные механизмы поиска, стремления, жажды свершений, деятельности вообще: что бы мы делали, если бы жили вечно? Преимущественно спали.
Когда ты испытываешь состояние влюбленности, все, что тебе хорошо знакомо, вдруг приобретает режущую, скрежещущую новизну. Из этого состояния просто легче писать. Потому что раньше все было освещено лампочкой в 60 ватт, а теперь — в 200 ватт. И все стало ярким и контрастным.
Дети! Берегите свои жесткие диски или что там у вас теперь вместо них: онлайн-архивы? облака? белогривые лошадки? Когда-нибудь в старости вы внезапно откопаете всю нежную чушь, что вы сейчас снимаете, и смахнете соленую слезу с крючковатого носа.

Мысли вслух

Питер — это папа, а Москва — мама. Они в разводе. И живешь ты, понятно, с мамой, властной, громогласной, поджарой теткой под 40, карьеристкой, изрядной стервой. А к папе приезжаешь на выходные раз в год, и он тебя кормит пышками с чаем, огорошивает простой автомагистральной поэзией типа «Проезд по набережным Обводного канала под Американскими мостами закрыт» и вообще какой-то уютнейший скромнейший дядька, и тебе при встрече делается немедленно стыдно, что ты так редко его навещаешь.
Женщины бывают абсолютно честны с окружающей действительностью только несколько дней в месяц — в ПМС. Это такое, ну, ясновидческое состояние, близкое к экстрасенсорному экстазу. То есть тебе средь бела дня, безо всякого дешевого спиритизма, без единого сигнала с Марса, внезапно и резко, как падает покрывало со свежепоставленного памятника, становится ясно: тебе лгали. Все это время. Тебя грязно и гнусно используют. Все. Ничего более бессмысленного, тупого и бездарного, чем твоя жизнь, невозможно себе представить.
Я не умею разлюбить; могу полюбить только кого-то еще. Все несбывшиеся, канувшие, бросившие планомерно копятся у меня не в сердце даже, а где-то в костных тканях, скелет формируют, составляют что-то наподобие годовых колец. Ни на кого из них не могу долго злиться; периодически заходя в магазин и трогая тряпочку, думаю: «Пошло бы N» — хотя N не видела три года. Большое изумление испытываешь каждый раз, когда встречаешь кого-нибудь из сильно когда-то любимых и понимаешь, что чиркни искорка сейчас — и все завертелось бы снова, что бы там ни было, какая бы выжженная земля ни оставалась по человеку. Спустя время понимаешь, что нечто изначально в нем зацепившее никуда не делось и уже не денется. И от тебя никак не зависит, вообще.

Вконтакте

Вера Полозкова — цитаты и высказывания

ВНИМАНИЕ ПРЕТЕНЗЕРАМ!!! Действительно начало этого произведения есть уже на сайте, НО ТОЛЬКО — НАЧАЛО! _Я Публикую ПОЛНОСТЬЮ!!! Прошу обратить внимание и остальных читателей!!!_Хорошее эссе-размышление взрослеющего не глупого человека.

_____________________________ ___________

РАДОСТИ ВЗРОСЛЕНИЯ

Отпадает изнурительная необходимость оправдываться за что бы то ни было; наконец-то позволяешь людям быть какими угодно, даже недовольными тобой; даже не переносящими тебя органически. Пусть их; у каждого своя оптика; в чей-то микроскоп ты червь, в чей-то телескоп ты Бог, в прицеле чьей-то винтовки ты главный враг — это ничего не значит, кроме того, что кто-то любит глядеть в микроскопы, кто-то — в телескопы, а кто-то — в прицелы; к тебе это отношения не имеет ни малейшего… Радости взросления — разрешить себе не доедать, когда уже сыт; даже вкусное; даже очень дорогое; даже то, чем угощают; свобода насытиться и отставить тарелку, и не терзаться, что вспомнишь ещё этот день, когда есть будет нечего; не вспомнишь. Ещё вот что хорошо — не надо больше питать иллюзий насчёт собственной исключительности или незаменимости: брось ты сегодня что-то писать навсегда, никто не будет особенно долго горевать; что ни день, то новый весёлый многословный блоггер в поисках благодарной аудитории; поэты, писатели, фотографы, гармонисты и балалаечники. Отряд едва ли заметит потерю бойца. Я теперь не должна никому, кроме себя, и пропускаю мимо ушей любые упрёки насчёт «что-то Вы стали тускнеть, матушка» — я отнюдь, мне просто интереснее стало писать письма и бумажные дневники; там можно с именами и матом, и не трястись потом наутро, что кто-то не тот это может прочесть. Мне перестало быть необходимо нравиться всем, я не ищу новых знакомств, мне всё тяжелее заново приучаться, объяснять, встраивать — вводить новых персонажей в сюжет; у меня и так тут такой сериал огромный, я едва поспеваю за действием. Я долго думаю, прежде чем набрать чей-нибудь номер и предложить увидеться — выигрывают только очень любимые, предельно лёгкие в общении, только те, с кем не тягостны паузы, кто не ждёт от меня цирка и фейерверка, не задаёт лишних вопросов и умеет влёт отбивать любую мою колкую шутку. Я учусь говорить «нет» — никогда не умела; я не хочу чужих проблем, чужих излияний, чужого настойчивого, обязывающего восхищения — я тебя так люблю, так люблю, давай я влезу тебе в ноздрю, в ухо, в рот и буду везде с тобой ходить и говорить об этом. Всё больше людей вокруг, а меня всё меньше. Кого я вспомню потом из этого времени, человек десятерых, системообразующих. Мне больше неинтересно экстенсивно расширяться, мне хочется интенсивно, вглубь. Я хочу устойчивости; мне и так постоянно раскачивает палубу, чтобы звать ещё танцоров и цыган. Такие дела… Больше не надо дружить со всем миром, нравиться всем, включать рубаху-парня; как-то больно много энергозатрат при очень сомнительных целях. Можно позволить себе роскошь молчать в компании едва знакомых людей весь вечер — раньше бы ты гарцевал, наливал бы озёра из рукава, танцевал цыганочку вокруг каждого, шутил бы и жёг напалмом, лишь бы только быть королевой вечера, признанной единогласно. Теперь выясняется, что близкие друзья твои совсем не за это тебя когда-то полюбили; а некоторые вовсе пережили немало трудных вечеров, когда ты не затыкался ни на минуту, не давал никому слова вставить и был в среднем на два тона громче всех присутствующих. Господи, облегчение какое! Всё, мы завершили карьеру массовика-затейника, теперь можно наслаждаться шоу, которые устраивают новички. Взросление. Больше не хочется скорее вырасти. Носить строгое, говорить умное, претендовать на истинное и бессмертное. Перестаёшь жаловаться и чувствовать обделённость, потому что чего сложного-то — пойди и возьми. Пойди и сам позвони. Пойди и сам добейся, вместо того, чтобы считать, сколько у других. Не хочется ни в суицид поиграть, ни в догонику, ни в сладчайшее из «никто-меня-не-любит» — так возьми задницу в горсть и влюби, и завоюй, и поговори по душам, и впрягись за кого-нибудь, чтобы потом впрягались за тебя. Так просто.