О домашнем театре, кеглях, катании на лодке и кутежах
«Вчера уехали от меня Григорович, Дружинин и Боткин, погостив у меня три недели — и сегодня я пишу к Вам, что до сих пор было почти невозможно. Мы проводили время очень приятно и шумно — разыграли на домашнем театре фарс нашего сочинения и пародированную сцену из озеровского „Эдипа“ Трагедия Владислава Озерова «Эдип в Афинах» (1804) ко временам Тургенева казалась безнадежно устаревшей., в костюмах, с декорациями, занавесом, публикой, вызовами, соперничеством и маленькой даже интрижкой — словом, со всеми принадлежностями домашнего театра; ели и пили страшно, играли в биллиард, кегли, катались на лодке, ездили верхом, врали и говорили серьезно до 2-х часов ночи — словом, кутили; а теперь я один и не прочь отдохнуть от этой шумной жизни; если удастся, намерен даже поработать. Я здесь останусь три недели; а там поеду в самую глушь Полесья, за 250 верст отсюда — стрелять тетеревов».
Из письма Павлу Анненкову. 2 июня 1855 года
Людвиг Пич. Домашнее театральное представление в салоне Ивана Тургенева в Баден-Бадене © Дом-музей И. С. Тургенева / Diomedia
Несмотря на легкомысленный тон, письмо написано в очень напряженный момент — в разгар Крымской войны. Тургенев, как и многие его современники, бурно реагировал на ее события и всерьез думал, что ему придется участвовать в боевых действиях с французскими и английскими войсками. Однако это не мешало ему и другим петербургским литераторам развлекаться и сочинять литературные шутки — как дружеские, так и не очень. В Спасское-Лутовиново приехали прозаик, автор повестей и романов из народного быта Дмитрий Григорович, критик, прозаик и переводчик с английского Александр Дружинин и другой критик и автор известного литературного путешествия по Испании Василий Боткин (брат великого хирурга). В фарсе, упомянутом в письме и сочиненном всей компанией, издевательски описан Николай Чернышевский, которого приятели недолюбливали за резкие суждения, грубый тон и плохие манеры (Тургенев называл его «простой змеей», а Добролюбова — «змеей очковой» Н. В. Щербань. Из воспоминаний об И. С. Тургеневе // И. С. Тургенев в воспоминаниях современников. Т. 2. М., 1983.). Еще большее неприятие вызывала литературная теория Чернышевского, отрицавшего самостоятельное значение искусства и считавшего социальные злободневные вопросы более значимыми. Позже Григорович превратит этот шутливый текст в повесть и опубликует ее, положив начало литературному противостоянию радикальных разночинцев и более умеренных писателей, а их вражда будет изображена в «Отцах и детях», но уже куда более серьезно и объективно.
О вымарывании
«Видно такова судьба моя, чтобы ничего не дать в „Русский вестник“. Ем ужасно (что я масла истребляю, уму непостижимо!). Сплю очень хорошо — читаю историю Греции Грота — и, поверишь ли, мысли — так называемой творческой (хотя между нами сказать; это слово непозволительно дерзко — кто осмелится сказать не в шутку; что он — творец!?), одним словом, никакого сочинения в голове не имеется. Я начал было одну главу следующими (столь новыми) словами: „В один прекрасный день“ — потом вымарал „прекрасный“ — потом вымарал „один“ — потом вымарал все и написал крупными буквами: … мать! Нецензурная брань. да на том и покончил. Но я думаю, „Русский вестник“ этим не удовлетворится».
Из письма Василию Боткину. 17 мая 1856 года
Рене Бе. Портрет Ивана Тургенева за работой. Начало XX века Musée d’art moderne et contemporain de la Ville de Strasbourg
В письмах Тургенев очень часто рассказывает о процессе публикации своих текстов. Профессиональные литераторы в России середины XIX века сотрудничали с толстыми журналами — публикации в них были наиболее престижны (в отличие от публикаций в альманахах или отдельными изданиями) и хорошо оплачивались. Тургенев постоянно описывает условия очередного договора с тем или иным изданием, обсуждает гонорары, просит издателей выслать ему корректуру, а постоянно живущих в России друзей — внимательно просмотреть корректуру за него (особенно в этом он доверяет критику Павлу Анненкову и даже разрешает ему вычеркивать неудачные места).
В отличие от Достоевского, живущего очень тяжело, Тургенев мог позволить себе относительно свободные отношения с издателями: владелец большого поместья, он никогда не был на грани острой нужды. В то же время литературные заработки были для него важны; к тому же публикации в журналах в это время были единственным путем к литературной славе. Открытый в 1856 году «Русский вестник» Михаила Каткова стремился привлечь как можно больше подписчиков и приглашал известных писателей, не жалея денег. Тургенев в это время был связан многочисленными обязательствами, особенно перед некрасовским «Современником», новые вещи не очень шли. Анекдотический эпизод со скучной историей Греции, видимо, отразится в романе «Накануне»: один из героев пытается на сон грядущий читать монументальную «Историю Гогенштауфенов».
