Брать в ежовые рукавицы и ставить в осадное положение… только умных адвокатов, других не надо // Ленинский адвокатский привет (ответ)

Каким Адвокатом Был В.И.Ленин (Его Лучшие Эпизоды Защиты)

Вопреки утверждениям псевдоисториков, Ленин вовсе не был «бездарным адвокатом, не выигравшим ни одного судебного процесса».

Владимир Ульянов в 1891 году

Семья Ульянова — маленький Володя Ульянов снизу справа

Как когда-то в СССР (так и сейчас иногда) прокуроры и следователи любили украшать интерьеры своих кабинетов ленинской цитатой: «Адвокатов надо брать в ежовые рукавицы и ставить в осадное положение, ибо эта интеллигентская сволочь часто паскудничает. В.И.Ленин

».

Но вряд ли они знали, что закончивший в ноябре 1891 года юридический факультет Императорского Санкт-Петербургского университета, Владимир Ильич вращался в адвокатской среде почти четыре года, и отлично знал её изнутри.

Университетский диплом Ульянова

Получив юридический диплом первой степени, Владимир Ульянов уехал в Самару, где с января 1892 года по август 1893 года проработал в Самарском окружном суде помощником присяжного поверенного А. Н. Хардина, сочувствовавшего социалистам.

Андрей Николаевич Хардин (больше известен как русский шахматист, чем адвокат) до революции не дожил

Помощники присяжных поверенных это такие «адвокаты-стажеры», которые имели право на самостоятельное ведение судебных дел, и подчинялись одновременно и присяжным поверенным, при которых числились, и окружным судам, в которых работали.

Помощники присяжных поверенных это такие «адвокаты-стажеры», которые имели право на самостоятельное ведение судебных дел
Как правило, такие адвокаты вели простые уголовные дела «по назначению суда» или те, которые поручали им присяжные поверенные в отношении клиентов, не имевших возможности хорошо заплатить. Проработав помощником присяжного поверенного в течение пяти лет, юрист получал право стать присяжным поверенным (полноценным адвокатом) и уже самому выбирать дела, сулящие высокие гонорары. .

Здание Самарского окружного суда (сейчас в нём Самарский областной суд) со времён Ленина мало изменилось

О том, сколько именно судебных дел было рассмотрено в Самарском окружном суде с участием Ульянова, точных сведений нет. В архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС хранилось 16 ленинских судебных дел в Самаре (2 гражданских и 14 уголовных). Оба гражданских дела (о наследстве и торговом споре) Ульянов выиграл в пользу своих клиентов.

В архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС хранилось 16 ленинских судебных дел в Самаре (2 гражданских и 14 уголовных)
В 14 уголовных делах (Ульянов часто выступал защитником сразу нескольких подсудимых в одном деле) у него были такие результаты:
— по восьми подзащитным Ульянова, суд не согласился с доводами защиты, но все они получили наказание меньше, чем запрашивало обвинение;

— для девятерых подзащитных Ульянов добился сокращения объема первоначальных обвинений или изменения их квалификации на более мягкую статью, и соответственно более мягкого наказания;

— одно дело было прекращено по примирению сторон;

— пятерых подзащитных Ульянова суд присяжных оправдал.

Пятерых подзащитных Ульянова суд присяжных оправдал
Перечислять, что это были за дела, смысла нет – в основном мелкие кражи, непотребное поведение, нанесение побоев и богохульство. Конечно, по мелким уголовным делам суд почти всегда даёт меньше, чем запрашивает обвинение, но общий итог для начинающего адвоката был совсем неплох.

Черед полтора года, в августе 1893 г., Ульянов перебрался из Самары в Петербург, где 3 (15) сентября 1893 года по рекомендации самарского адвоката Хардина был зачислен помощником присяжного поверенного к известному своими прогрессивными взглядами петербургскому адвокату М. Ф. Волькенштейну.

Михаил Филиппович Волькенштейн своим «полезным знакомством» с Лениным не воспользовался, посчитав за лучшее в 1922 году сбежать из СССР в Эстонию

В феврале 1917 года в Санкт-Петербургском окружном суде сгорели все архивы, и узнать какие именно дела вёл Владимир Ульянов в Питере, сейчас невозможно. Но судебные дела он должен был вести, поскольку они поручались судом, а постоянно отказываясь от ведения дел «по назначению суда», помощник присяжного поверенного неминуемо исключался из Совета присяжных поверенных. Ульянова до его первой судимости, должности помощника присяжного поверенного никто не лишал.

Полицейская фотография В. И. Ульянова после ареста, декабрь 1895г.

В Петербурге Ульянов быстро связался с дурной компанией, известной как «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», в декабре 1895 года был арестован, после чего выслан в село Шушенское. Потом в своих анкетах Ленин всегда указывал, что работал помощником присяжного поверенного до декабря 1895 года.

Итого – почти четыре года юридической практики, которой (по крайней мере первые полтора года), Ленин занимался весьма активно и недурственно.

Итого – почти четыре года юридической практики

Во всем мире В.И. Ленин известен как пламенный революционер и создатель первого в мире государства рабочих и крестьян.

В.И. Ленин — пламенный революционер и создатель первого в мире государства рабочих и крестьян

Тем не менее, как любой человек, Владимир Ильич имел гражданскую профессию, а именно, был адвокатом. Причем защитник подсудимых из Ленина вышел не менее талантливый, чем организатор революции.

Самое интересное, что в соответствии со своими революционными убеждениями Владимир Ильич никогда не защищал богатых, даже когда ему за это предлагали солидные деньги.

Он умел существенно смягчить приговор для обвиняемого по заведомо проигрышному делу. Защитник бедных и несчастных. Самое интересное, что в соответствии со своими революционными убеждениями Владимир Ильич никогда не защищал богатых, даже когда ему за это предлагали солидные деньги.

В основном В.И. Ленин выступал в роли государственного защитника представителей бедных слоев населения. И дела ему поручались наиболее сложные.

Например, однажды судили Василия Муленкова, обвинявшегося в богохульстве. Преступление в Российской империи более чем серьезное, подразумевавшее реальный срок заключения. По свидетельству обвинительной стороны, подсудимый в нетрезвом виде зашел в бакалейную лавку и при свидетелях «матерно выругал Бога, Пресвятую Богородицу и Пресвятую Троицу». Мало того, Муленков развязно заявил, что император не умеет и не должен править страной. По совокупности данные проступки тянули на 15 лет каторги. Защита подсудимого была крайне трудной, поскольку против него выступили сразу несколько свидетелей. Тем более что на суде они стали утверждать, будто Муленков был трезв, сознательно ругая Бога и царя. Владимир Ильич взялся за дело активно. Он призвал суд учесть то обстоятельство, что жизнь подсудимого полна лишений, и чтобы забыться, он выпил лишнего, а это спровоцировало его на дерзкие речи, сказанные в состоянии алкогольного опьянения и аффекта. Ленин также обратил внимание суда на тот факт, что свидетели в лице хозяина лавки и его дочери — люди заинтересованные, так как подсудимый должен им денег. Заявляя, что в день преступления Муленков был трезв, они желают оговорить его. В то же время Ленин нашел очевидцев, подтвердивших, что Муленков был пьян, а все его поведение — не более чем несдержанные эмоции. Ко всему прочему Владимир Ильич добавил, что подсудимый по воскресеньям пел в церковном хоре и не мог сознательно оскорбить Бога. В итоге, благодаря блистательной защите адвоката вместо 15 лет каторги, которые просил прокурор, Муленков получил всего один год.

Оборотни в погонах

Интересно, что в царской России, как и в наши дни, у полиции существовал план по раскрытию преступлений. Выполнить его было сложно, поэтому жандармы не гнушались фабриковать фальшивые уголовные дела. Однажды Ленину выпало защищать в суде двух крестьян, укравших лошадь. По материалам уголовного дела канонир Егор Тишкин и плотник Иван Зорин, пока извозчик Горшков был в публичном доме, украли у него лошадь, чтобы выручить за нее денег. Взяли грабителей с поличным — во время продажи животного. Готовясь к процессу, В.И. Ленин не поленился и опросил большое количество свидетелей, видевших, при каких обстоятельствах проходила кража. В результате он установил, что ограбления не было вовсе. Полицейские Комаровский и Маштаков, переодевшись в штатское, зазвали крестьян в корчму и прилично напоили их. Во время застолья провокаторы предложили им украсть лошадь и привести ее в уединенное место для продажи им же. Тишкин и Зорин согласились. Однако, когда они привели лошадь в условленное место, подстрекатели предъявили им свои удостоверения сотрудников полиции и арестовали горе-воров. В ходе защиты В.И. Ленин произнес эмоциональную речь, обличавшую недобросовестных полицейских, которые ради своей служебной выгоды подтолкнули к преступлению бедных, голодных крестьян.

Главный вопрос, который Ленин задал суду: почему полиция, зная о преступлении, не пресекла его? Тем не менее преступление было совершено и требовало наказания.

Суд встал на сторону адвоката и вынес максимально возможный мягкий приговор. Тишкину дали 3,5 лет каторги, а Зорину — всего 9 месяцев. Обычно обвиняемые по аналогичным делам получали сроки в несколько раз большие. Недобросовестных же полицейских уволили со службы.

Почему полиция, зная о преступлении, не пресекла его?

Источник: Какие безнадежные дела выигрывал в судах адвокат Ленин © Русская Семерка russian7.ru

Вдохновляющее и самое любимое произведение В.И.Ленина: Бетховен, Соната № 23 для прослушивания и размышлений:

АФОРИЗМЫ Ленин (Ульянов) Владимир Ильич

1. Абстрактной истины нет, истина всегда конкретна

2. Все на свете имеет две стороны

3. Надо уметь учитывать момент и быть смелым в решениях

4. Лучше неудачно сказать правду, чем умолчать о ней, если дело серьезное

5. Именно молодежи предстоит настоящая задача создания коммунистического общества

6. Всякая крайность нехороша; все благое и полезное, доведенное до крайности, может стать и даже, за известным пределом, обязательно становится злом и вредом

7. Без революционной теории не может быть и революционного движения

8. Богатые и жулики — это две стороны одной медали

9. Больших слов нельзя бросать на ветер

10. Война есть испытание всех экономических и организационных сил каждой нации

11. Озлобление вообще играет в политике обычно самую худую роль

12. Всеобщая вера в революцию есть уже начало революции

13. Власть центрального учреждения должна основываться на нравственном и умственном авторитете

14. Если я знаю, что знаю мало, я добьюсь того, чтобы знать больше

15. Умен не тот, кто не делает ошибок. Умен тот, кто умеет легко и быстро исправлять их

16. Слова обязывают к делам

17. Надо быть осторожным, чтобы в критике недостатков не переходить границу, где начинаются пересуды

18. В личном смысле разница между предателем по слабости и предателем по умыслу и расчету очень велика; в политическом отношении этой разницы нет

19. Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя

20. Идеи становятся силой, когда они овладевают массами

21. Равнодушие есть молчаливая поддержка того, кто силен, того, кто господствует

22. Равенство по закону не есть еще равенство в жизни

23. Отчаяние свойственно тем, кто не понимает причин зла

24. Из всех искусств для нас важнейшим является кино

25. Искусство принадлежит народу. Оно должно уходить своими глубочайшими корнями в самую толщу широких трудящихся масс. Оно должно объединять чувство, мысль и волю этих масс, подымать их. Оно должно пробуждать в них художников и развивать их

26. Капиталисты готовы продать нам веревку, на которой мы их повесим

27. Книга — огромная сила

28. Любое государство есть угнетение. Рабочие обязаны бороться даже против советского государства — и в то же время беречь его, как зеницу ока

29. Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов

30. Никто не повинен в том, если он родился рабом; но раб, который не только чуждается стремления к своей свободе, но оправдывает и приукрашивает свое рабство, такой раб есть вызывающий законное чувство негодования, презрения и омерзения холуй и хам

31. Мы должны бороться с религией. Это — азбука всего материализма и, следовательно, марксизма. Но марксизм не есть материализм, остановившийся на азбуке. Марксизм идет дальше. Он говорит: надо уметь бороться с религией, а для этого надо материалистически объяснить источник веры и религии у масс

32. Надо систематически взяться за то, чтобы велась работа создания такой прессы, которая не забавляла и не дурачила массы

33. Нужно уметь работать с тем человеческим материалом, который есть в наличии. Других людей нам не дадут

34. Не бояться признавать своих ошибок, не бояться многократного, повторного труда исправления их — и мы будем на самой вершине

35. Не так опасно поражение, как опасна боязнь признать свое поражение

36. Невежество менее удалено от истины, чем предрассудок

37. Самый глубокий источник религиозных предрассудков — это нищета и темнота; с этим злом и должны мы бороться

38. Несдержанность в половой жизни — буржуазна: она признак разложения

39. В половой жизни проявляется не только данное природой, но и привнесенное культурой

40. Нравственность служит для того, чтобы человеческому обществу подняться выше

41. Я не поручусь также за надежность и стойкость в борьбе тех женщин, у которых личный роман переплетается с политикой, и за мужчин, которые бегают за всякой юбкой и дают себя опутать каждой молодой бабенке. Нет, нет, это не вяжется с революцией

42. Недостатки у человека как бы являются продолжением его достоинств. Но если достоинства продолжаются больше, чем надо, обнаруживаются не тогда, когда надо, и не там, где надо, то они являются недостатками

43. Патриотизм — одно из наиболее глубоких чувств, закрепленных веками и тысячелетиями обособленных отечеств

44. Пока есть государство, нет свободы. Когда будет свобода, не будет государства

45. Политика есть самое концентрированное выражение экономики

46. Коммунизм — это Советская власть плюс электрификация всей страны

47. Мы будем работать, чтобы внедрить в сознание, в привычку, в повседневный обиход масс правило: «все за одного и один за всех», правило: «каждый по своим способностям, каждому по его потребностям», чтобы вводить постепенно, но неуклонно коммунистическую дисциплину и коммунистический труд

48. Коммунизм есть высшая, против капиталистической, производительность труда добровольных, сознательных, объединенных, использующих передовую технику, рабочих

49. Коммунизм есть высшая ступень развития социализма, когда люди работают из сознания необходимости работать на общую пользу

50. Революция пролетариата совершенно уничтожит деление общества на классы, а следовательно, и всякое социальное политическое неравенство

51. Политические события всегда очень запутаны и сложны. Их можно сравнить с цепью. Чтобы удержать всю цепь, надо уцепиться за основное звено

52. Поменьше политической трескотни. Поменьше интеллигентских рассуждений. Поближе к жизни

53. Пусть 90% русского народа погибнет, лишь бы 10% дожили до мировой революции

54. Революции в белых перчатках не делаются

55. Самое опасное в войне — это недооценить противника и успокоиться на том, что мы сильнее

56. Сказать неправду легко. Но, чтобы доискаться правды, необходимо иногда много времени

57. Талант — редкость. Надо его систематически и осторожно поддерживать

58. Талант надо поощрять

59. С изобретателями, даже если они немного капризничают, надо уметь вести дело

60. Мы не можем обойтись без романтики. Лучше избыток ее, чем недостаток. Мы всегда симпатизировали революционным романтикам, даже когда были не согласны с ними

61. Во всякой сказке есть элементы действительности

62. Фантазия есть качество величайшей ценности

63. Учиться надо тому, что без машины, без дисциплины жить в современном обществе нельзя, — или надо преодолеть высшую технику, или быть раздавленным

64. Экономист всегда должен смотреть вперед, в сторону прогресса техники, иначе он немедленно окажется отставшим, ибо кто не хочет смотреть вперед, тот поворачивается к истории задом

65. Невежество не есть аргумент

66. Ум человеческий открыл много диковинного в природе и откроет еще больше, увеличивая тем свою власть над ней

67. Только тогда мы научимся побеждать, когда мы не будем бояться признавать свои поражения и недостатки

68. Честность в политике есть результат силы, лицемерие — результат слабости

69. Учиться, учиться и учиться!

70. Подъем общего культурного уровня масс создаст ту твердую, здоровую почву, из которой вырастут мощные, неисчерпаемые силы для развития искусства, науки и техники

71. От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике — таков диалектический путь познания истины, познания объективной реальности

72. Без известного самостоятельного труда ни в одном серьезном вопросе истины не найти, и кто боится труда, тот сам себя лишает возможности найти истину

73. Мы должны тщательно изучать ростки нового, внимательнейшим образом относиться к ним, всячески помогать их росту

74. Честность в политике есть результат силы, лицемерие — результат слабости

75. Юристов надо брать ежовыми рукавицами и ставить в осадное положение, ибо эта интеллигентская сволочь часто паскудничает

76. Лучше меньше, да лучше

77. Мы грабим награбленное

78. Разбитые армии хорошо учатся

79. Религия – род духовной сивухи

80. Интеллигенция – не мозг нации, а говно

81. Люблю я, когда люди ругаются, — значит, знают, что делают, и линию имеют

82. Швыряться звонкими фразами — свойство деклассированной мелкобуржуазной интеллигенции… Надо говорить массам горькую правду просто, ясно, прямо

83. Нам не нужно зубрежки, но нам нужно развить и усовершенствовать память каждого обучающегося знанием основных фактов

84. Школа вне жизни, вне политики — это ложь и лицемерие

85. Мы в первую очередь выдвигаем самое широкое народное образование и воспитание. Оно создает почву для культуры

86. Трудящиеся тянутся к знанию, потому что оно необходимо им для победы

87. Из маленькой ошибки всегда можно сделать чудовищно-большую, если на ошибке настаивать, если ее углубленно обосновывать, если ее «доводить до конца»

88. Не бояться признавать своих ошибок, не бояться многократного, повторного труда исправления их — и мы будем на самой вершине

89. Анализируя ошибки вчерашнего дня, мы тем самым учимся избегать ошибок сегодня и завтра

90. Умен не тот, кто не делает ошибок. Таких людей нет и быть не может. Умен тот, кто делает ошибки не очень существенные, и кто умеет легко и быстро исправлять их

91. Если мы не будем бояться говорить даже горькую и тяжелую правду напрямик, мы научимся, непременно и безусловно научимся побеждать все и всякие трудности

92. Надо иметь мужество глядеть прямо в лицо неприкрашенной горькой правде

93. Не надо обольщать себя неправдой. Это вредно

94. Самокритика, безусловно, необходима для всякой живой и жизненной партии. Нет ничего пошлее самодовольного оптимизма

95. Человеку нужен идеал, но человеческий, соответствующий природе, а не сверхъестественный

96. Не мудрствуй лукаво, не важничай коммунизмом, не прикрывай великими словами халатности, безделья, обломовщины, отсталости

97. Проверяй всю свою работу, дабы слова не остались словами, практическими успехами хозяйственного строительства

98. О человеке судят не по тому, что он о себе говорит или думает, а по тому, что он делает

99. Труд же сделал из нас ту силу, которая объединяет всех трудящихся

100. Бывают такие крылатые слова, которые с удивительной меткостью выражают сущность довольно сложных явлений

101. Ничего не знаю лучше «Appassionata», готов слушать ее каждый день. Изумительная, нечеловеческая музыка. Я всегда с гордостью, может быть, наивной, думаю: вот какие чудеса могут делать люди!

102. Сотрудничество представителей науки и рабочих, — только такое сотрудничество будет в состоянии уничтожить весь гнет нищеты, болезней, грязи. И это будет сделано. Перед союзом представителей науки, пролетариата и техники не устоит никакая темная сила

103. Не ошибается тот, кто ничего практического не делает

104. У нас же один только лозунг, один девиз: всякий, кто трудится, тот имеет право пользоваться благами жизни. Тунеядцы, паразиты, высасывающие кровь из трудящегося народа, должны быть лишены этих благ. И мы провозглашаем: все — рабочим, все — трудящимся!

Ленин об адвокате

«Он проигрывал процессы один за другим» Р.Пейн «Ленин. Жизнь и смерть»
Довольно расхожая ложь, которую очень любят толстопузые адвокаты толстопузых буржуев и бандюганов. Им трудно примириться с тем, что кто-то в 22 летнем возрасте, без мзды, мог довольно успешно защищать людей в суде. Притом защищал Ленин не олигархов и не бандитов, а крестьян, т.е. то самое «быдло», вызывающее окривление лиц чистоплюев.

Нам хорошо известен только самарский период (5 марта 1892-12 мая 1893) адвокатской практики Ленина от которого сохранилось 18 дел. Практически все они были выиграны Ильичем – подсудимые либо признавались не виновными, либо получали самое минимальное наказание предусмотренное «Уложением о наказаниях». В качестве примера можно привести самый первый процесс с участием молодого Владимира Ульянова.

5 марта 1892 года слушалось дело портного Василия Муленкова, который обвинялся по 180 статье «Уложения о наказаниях». Преступление для того времени было тяжким: обвиняемый в публичном месте (бакалейная лавка) «ругал поматерно бога, богородицу, святую троицу, затем государя императора и его наследника, говоря, что государь неправильно распоряжается». Что ждало Муленкова за это? Ничего хорошего, а точнее лишение всех прав состояния и ссылка на каторжные работы на время от 6 лет. Что получил богохульный портной благодаря стараниям Ульянова, который смог доказать, что его подзащитный был пьян, а значит имеются смягчающие вину обстоятельства? Один год тюрьмы. Можно ли считать проигранным процессом? По-моему нельзя.

«В.И. Ульянова (Ленина) исключили из рядов адвокатуры: ввиду того, что он игнорировал обязанность (манкировал своей обязанностью) защищать неимущих, не вырабатывал нормы обязательных выступлений в судах по делам таких подсудимых» — это еще одна ложь о Ленине, гуляющая в среде адвокатов. Откуда растут ноги у данного утверждения, мне установить не удалось. Но факты опровергают его.

Итак, Ульянов покинул Самару и переехал в Санкт-Петербург, где 3 сентября 1893 года был зачислен помощником присяжного поверенного. В декабре 1895 года Владимира Ильича арестовывают. 27 мая 1896 года председатель Совета присяжных поверенных Люстих обратился с просьбой в департамент полиции «освободить на поручительство помощника присяжного поверенного Вл. Ил. Ульянова», но в этом ему было отказано. После выхода из тюрьмы в феврале 1897 года Ленина отправляют в ссылку по политической статье, что автоматически запрещает ему заниматься адвокатской практикой. Но в «Юридическом календаре» за 1897 В.Ульянов все еще числится в списке помощников присяжных поверенных. Так когда и за что исключили Ленина из рядов адвокатуры? Во всяком случае точно не за игнорировании им обязанностей.

**При подготовке заметки использовались работы: E.Скрипилев «Из биографии В. И. Ленина» В.Логинов «Владимир Ленин. Выбор пути» В.Сафонов «Под надзором, но с правом хождения по делам»

leninism.su

Почему в России дикое засилье юристов?

Затулин: Медведев хочет остаться президентом России

Президент Дмитрий Медведев намерен продлить свое пребывание в Кремле наперекор воле могущественного российского премьер-министра Владимира Путина, заявил Guardian влиятельный политик из правящей партии. https://newsland.ru/news/detail/id/690601/cat/94/

М.Горбачев был по специальности партиец. Но всех предал и партию первым делом. Сейчас процветает. Б.Ельцин был строитель, который с подачи американцев все ломал и рушил. Этакий разрушитель. Помер, но дело его процветает – много преданных преемников. Правда, кто то из власть имущих начал его разоблачение https://newsland.ru/news/detail/id/684602/cat/94/ конечно чужими руками (не так, как Н.Хрущев – специалист по кукурузе и строитель второй коммунистической партии – двух партий власти).

Сегодня главным показателем эффективности работы Государственной Думы стали ни состояние жизненного уровня населения, ни уровня социальной справедливости, ни развитие страны, а КОЛИЧЕСТВО принятых Законов за единицу времени.

Выполняя заказ американцев, страна перешла к «демократии», перегнав все страны по количеству политических партий, которые, пробравшись в Государственную Думу, перешли на полное содержание Правительством. Такого еще во всем мире не бывало. Какая уж тут оппозиция! Теперь все политические партии – партии власти. Грядет еще перетасовка их в связи с выборами.

Главный успех власти за годы обратной «перестройки» — стабильность власти. Более 20 лет страна живет по государственной идеологии, навязанной ей КОРЫСТНО американцами. А то, что страна все еще не развалилась, – чья заслуга? Конечно ученых политических наук США! Что же наши политические ученые молчат? За что нехилую плату имеют. Освобождены от ответственности за профессиональные ошибки еще Указом царя Бориса. Не пора ли прекратить такую порочную практику. В стране ТРИ академии общественный наук, а толку нет!

В чем же дело? Ведь во власти дураков не бывает!

Почему главный призыв власть имущих – «приватизация всего и всея» — не доведен до логического конца – все ресурсы страны общегосударственного значения до сих пор «государственные» то есть БЕСХОЗНЫ? Деньги, наука, оборонная промышленность, территория, недра, земля и акватории, границы, силовые структуры, население и другие имеют жалкое существование. Почему в Государственном секторе экономики нет собственников хозяйств. Ведь материально-имущественное положение собственника зависит от эффективности его хозяйства. Не то, что у чиновников всех рангов – от кресла. Не поэтому ли так резво размножение чинов.

До сих пор в стране действует шибко старый политический лозунг – «ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ!». Какая уж тут эффективность?

И внешние отношения страны с соседями и дальними странами основаны то ли на экономических соображениях, то ли на желании утвердить величие беспомощной жалкой страны, то ли по капризам вождей. Предательства Ливии, Белоруссии и всех остальных во имя угождения США – ни в какие разумные рамки не укладываются.

Политики-юристы явно не имеют политических знаний – ни разу политически не грамотны. Как и политические партии, так и власть не имеют политической программы. После Б.Ельцина в стране не было ни одной политической реформы! Важный показатель: ведь без политической реформы ни одна организационная (вертикали власти), ни одна экономическая или хозяйственная не даст желаемого результата априори. А в Правительстве не малый сектор «организационных реформ», а кроме того еще и Министерство экономического развития. Развития нет, а Министерство процветает.

И все-то мы боремся с авариями, с пожарами, с терроризмом, с коррупцией, а теперь еще и с модернизацией всего и всея какими-то лозунгами и призывами, перенаименованиями и переодеваниями. А надо политической реформой. Но политика имя не доступна. Или цель только одна – стабильность власти? Остальные проблемы сбоку интересов.

Все ресурсы страны брошены для достижения стабилизации власти. Денег не жалко – печатный станок работает круглосуточно и без выходных и праздничных дней.

Страна потеряла все виды независимости, попала во все политические ловушки развитых стран, население все эти годы работает на развитые страны. А власть этого не понимает?

У нас есть хороший пример – у Табуреткина все ок! Так может быть власть передать бомжам или пролетариям с кухарками?

Ленин о юристах

Письмо Е. Д. Стасовой и товарищам в московской тюрьме. 1905 год

Дорогие друзья! Получил Ваш запрос насчет тактики на суде (из письма Абсолюта и из записки, “дословно переданной” через неизвестное лицо). Абсолют пишет о 2-х точ­ках зрения. В записке говорится о трех группах, — может быть имеются в виду три следующие оттенка, которые я пытаюсь восстановить: 1) Отрицать суд и прямо бойкотировать его. 2) Отрицать суд и не принимать участия в судебном следствии. Адвоката приглашать лишь на условии, чтобы он говорил исключительно о несостоятельности суда с точки зрения отвлеченного права. В заключительной речи изложить profession de foi и требовать суда присяжных. 3) Насчет заключительного слова тоже. Судом пользоваться как агитационным средством и для этого принимать участие в судебном следствии при помощи адвоката. Показывать беззаконность суда и даже вызывать свидетелей (доказывать alibi etc.). Далее вопрос: говорить ли только о том, что по убеждениям социал-демократ, или признавать себя членом Российской социал-демократической рабочей партии? Вы пишете, что нужна брошюра по этому вопросу. Я бы не считал удобным сейчас же, без указаний опыта, пускать брошюру. Может быть, в газете коснемся как-нибудь, при случае. Может быть, кто-либо из сидящих напишет статейку для газеты (5—8 тысяч букв)? Это было бы, пожалуй, самое лучшее для начала дискуссии.

Лично я не составил еще себе вполне определенного мнения и предпочел бы, раньше чем высказываться решительно, побеседовать пообстоятельнее с товарищами, сидящи­ми или бывавшими на суде. Для почина такой беседы я изложу свои соображения. Многое зависит, по-моему, от того, какой будет суд? Т.е. есть ли возможность вос­пользоваться им для агитации или никакой нет возможности? Если первое, тогда тактика № 1 негодна; если второе, тогда она уместна, но и то лишь после открытого, определенного, энергичного протеста и заявления. Если же есть возможность воспользо­ваться судом для агитации, тогда желательна тактика № 3. Речь с изложением profession de foi вообще очень желательна, очень полезна, по-моему, и в большинстве случаев имела бы шансы сыграть агитационную роль. Особенно в начале употребления правительством судов следовало бы социал-демократам выступать с речью о социал-демократической программе и тактике. Говорят: неудобно признавать себя членом партии, особенно организации, лучше ограничиваться заявлением, что я социал-демократ по убеждению. Мне кажется, организационные отношения надо прямо отвести в речи, т.е. сказать, что-де по понятным причинам я о своих организационных отношениях говорить не буду, но я социал-демократ и я буду говорить о нашей партии. Такая постановка имела бы две выгоды: прямо и точно оговорено, что об организационных отношениях говорить нельзя (т. е. принадлежал ли к организации, к какой etc.) и в то же время говорится о партии нашей. Это необходимо, чтобы социал-демократические речи на суде стали речами и заявлениями партийными, чтобы агитация шла в пользу партии. Другими словами: формально-организационные отношения мои я оставляю без рассмотрения, умолчу о них, формально от имени какой бы то ни было организации говорить не буду, но, как социал-демократ, я вам буду говорить о нашей партии и прошу брать мои заявления как опыт изложения именно тех социал-демократических взглядов, которые проводились во всей нашей социал-демократической литературе, в таких-то наших брошюрах, листках, газетах.

Вопрос об адвокате. Адвокатов надо брать в ежовые рукавицы и ставить в осадное положение, ибо эта интеллигентская сволочь часто паскудничает. Заранее им объявлять: если ты, сукин сын, позволишь себе хоть самомалейшее неприличие или политический оппортунизм (говорить о неразвитости, о неверности социализма, об увлечении, об отрицании социал-демократами насилия, о мирном характере их учения и движения и т. д. или хоть что-либо подобное), то я, подсудимый, тебя оборву тут же публично, назову подлецом, заявлю, что отказываюсь от такой зашиты и т. д. И приводить эти угрозы в исполнение. Брать адвокатов только умных, других не надо. Заранее объявлять им: исключительно критиковать и “ловить” свидетелей и прокурора на вопросе проверки фактов и подстроенности обвинения, исключительно дискредитировать шемякинские стороны суда. Даже умный либеральный адвокат архисклонен сказать или намекнуть на мирный характер социал-демократического движения, на признание его культурной роли даже людьми вроде Ад. Вагнеров etc. Все подобные поползновения надо пресечь в корне. Юристы самые реакционные люди, как говорил, кажется, Бебель. Знай сверчок свой шесток. Будь только юристом, высмеивай свидетелей обвинения и прокурора, самое большее противопоставляй этакий суд и суд присяжных в свободной стране, но убеждений подсудимого не касайся, об оценке тобой его убеждений и его действий не смей и заикаться. Ибо ты, либералишко, до того этих убеждений не понимаешь, что даже хваля их не сумеешь обойтись без пошлостей. Конечно, все это можно изложить адвокату не по-собакевичевски, а мягко, уступчиво, гибко и осмотрительно. Но все же лучше адвокатов бояться и не верить им, особенно если они скажут, что они социал-демократы и члены партии…

Вопрос об участии в судебном следствии решается, мне кажется, вопросом об адвокате. Приглашать адвоката и значит участвовать в судебном следствии. Отчего же не участвовать для ловли свидетелей и агитации против суда. Конечно, надо быть очень осторожным, чтобы не впасть в тон неуместного оправдывания, это что и говорить! Лучше всего сразу, до судебного следствия, на первые вопросы председателя заявить, что я социал-демократ и в своей-де речи скажу вам, что это значит. Конкретно решение вопроса об участии в судебном следствии зависит всецело от обстоятельств: допустим, что вы изобличены вполне, что свидетели говорят правду, что вся суть обвинения в несомненных документах. Тогда, может быть, не к чему и участвовать в судебном следствии, а все внимание обратить на принципиальную речь. Если же факты шатки, агентурные свидетели путают и врут, тогда едва ли расчет отнимать у себя агитационный материал для изобличения подстроенности суда. Зависит также дело и от подсудимых: если они очень утомлены, больны, устали, нет привычных к “судоговорению” и к словесным схваткам цепких людей, тогда будет, может быть, рациональнее отказаться от участия в судебном следствии, заявить это и все внимание отдать принципиальной речи, которую желательно подготовить заранее. Во всяком случае речь о принципах, про­грамме и тактике социал-демократии, о рабочем движении, о социалистических целях, о восстании — самое важное. Повторяю в заключение еще раз: это мои предварительные соображения, которые всего менее следует рассматривать как попытку решать вопрос. Надо дождаться некоторых указаний опыта. А при выработке этого опыта товарищам придется в массе случаев руководиться взвешиванием конкретных обстоятельств и инстинктом революционера…

Мария Александровна Ульянова пыталась пригласить для защиты сына адвоката Алексан­дра Яковлевича Пассовера (кстати, известного своими миллионными гонорарами), но он не был допущен судом. В конце концов, Александр Улья­нов отказался от всякого адвоката.

А еще спустя незначительное время и сам Вла­димир был арестован за участие в студенческих беспорядках, исключен из университета и выслан в имение родственников в деревню Кокушкино Лаишевского уезда Казанской губернии, где он жил в доме Ардашевых и провел время до зимы 1888-1889 годов. Лишь в ноябре 1891 года, после длительных самостоятельных занятий, Владимир Ульянов сдал экстерном экзамены за курс юри­дического факультета Императорского Санкт- Петербургского университета.

В 1892-1893 годах Владимир Ульянов работал помощником самарского присяжного поверен­ного (адвоката) Н.А. Хардина, ведя в большинстве уголовные дела, проводил «казённые защиты». Хардин был известен в Самаре как либеральный общественный деятель и просветитель. Он не по­боялся принять на службу «брата повешенного».

Кстати, Андрей Николаевич Хардин был из­вестен в родном городе как юрист, а во всей стра­не — как выдающийся шахматист, игравший в основном по переписке. В частности, в 1870-х гг. он встречался в Санкт-Петербурге с сильнейши­ми шахматистами России, выиграл партии у Семёна Алапина, Михаила Чигорина и других. В 1889-1892 годах участником шахматных турни­ров и консультационных партий, проводившихся в доме Хардина в Самаре, был и помощник при­сяжного поверенного Владимир Ульянов.

Существует несколько версий, объясняющих желание Владимира Ульянова избрать адвокату­ру своей профессией. С одной стороны, недавний политический ссыльный и брат казненного за подготовку покушения на царя вряд ли мог рас­считывать на работу судьей, прокурором или сле­дователем. Да и убеждения Владимира Ульянова не позволяли ему стать частью репрессивной си­стемы царизма. Оставалась присяжная адвокату­ра, «свободная профессия». Думается, что работа присяжным поверенным позволяла В. Ульянову заниматься правозаступнической деятельностью, защищать интересы наиболее обездоленных и не­защищенных слоев общества, встречаться с ними, беседовать, стараться понять их чаяния и надеж­ды. Также свободная профессия давала достаточ­ное время для изучения трудов европейских и отечественных революционеров, позволяла гото­вить себя для избранного пути профессиональ­ного революционера. Адвокатура давала возмож­ность легально утвердиться в обществе и, наконец, добыть средства для существования своей семье (кроме пенсии отца семья не имела доходов).

По мнению И.Б. Стерника, с которым сложно не согласиться, В. Ульянов «избрал родом своей деятельности адвокатуру и потому, что она позво­лила использовать суд как учреждение, в котором, против воли его деятелей, объективно вскрыва­ются язвы буржуазно-помещичьего строя, пу­блично освещаются общественно-политические нити преступления; учреждение, способное дать ценный фактический и, следовательно, неопро­вержимый материал для критики тогдашнего строя» [7].

Итак, в январе 1892 г. присяжный поверенный

1. Н. Хардин подал в Самарский окружной суд рапорт с просьбой о зачислении В.И. Ульянова своим помощником, 30 января (11 февраля) об­щее собрание отделений Самарского окружного суда удовлетворило эту просьбу. А уже 5 марта
2. И. Ульянов впервые выступил защитником по делу крестьянина В.Ф. Муленкова, обвинявшегося в «богохульстве» и оскорблении «государя импе­ратора и его наследника».

В публичном месте (в бакалейной лавке) Му- ленков «ругал поматерно бога, богородицу, свя­тую троицу, затем государя императора и его наследника, говоря, что государь неправильно распоряжается». Владимиру Ульянову удалось оспорить почти все доказательства по делу и вме­сто каторги Муленкову смягчили наказание до 1 года заключения.

Впоследствии В.И. Ульянов защищал пре­имущественно людей неимущих, обвинявшихся в кражах (чему были объективные причины — в центральной России свирепствовал голод). По большинству дел удавалось смягчить приговор (защита крестьян М.В. Опарина и Т.И. Сахарова, обвинявшихся в краже у кулака Мурзина 300 ру­блей; М.С. Бамбурова, обвинявшегося в краже различных носильных вещей).

В ноябре 1892 г. был оправдан присяжными подзащитный В.И. Ульянова отставной солдат Ва­силий Красноселов, обвинявшийся в краже кре­дитных билетов у торговца капустой Сурожинкова.

Еще одно дело, весьма сложное для начина­ющего адвоката, В. Ульянов провел с большой пользой для своего подзащитного — начальника железнодорожной станции А.Н. Языкова, обви­нявшегося в преступной халатности (по недо­смотру на станции Безенчук пришли в движение и покатились пустые вагоны, в результате чего погиб мальчик и получил ранения рабочий). За­щитник Ульянов досконально изучил положе­ние на станции, обнаружились многочисленные нарушения, за которые начальник станции не отвечал, но которые и создали аварийную ситу­ацию. Защитник добился переквалификации об­винения Языкова на третью часть той же статьи: не «преступная халатность», а «недостаточный надзор» за исполнением подчиненными своих обязанностей. В защитительной речи В. Ульянов представил присяжным личность своего подза­щитного: Языков, отставной офицер, геройски проявил себя в русско-турецкую войну, много лет беспорочно служил на железной дороге, траге­дию воспринял как собственное горе и сразу взял вину и ответственность на себя. Суд согласился с доводами защиты, обвинение Языкову изменил и назначил самое мягкое наказание — 100 рублей штрафа [2].

Вскоре молодой помощник присяжного по­веренного В.И. Ульянов стал довольно известной личностью в Самаре, его называли «мужицким правозаступником». Несмотря на то, что В. Улья­нов вел в основном уголовные дела (в Самарском окружном суде он провел 14 уголовных и 2 граж­данских дела), его «патрон» А.Н. Хардин не раз утверждал, что из его помощника выйдет со вре­менем «выдающийся цивилист». Так, В. Ульяно­ву удалось выиграть дело по иску С.И. Мороченкова к Мелекесской посадской управе по поводу имущества умершей жены «запасного солдата»

1. К. Мороченковой-Головиной — о признании за истцом права собственности на усадебную зем­лю, а также дело по иску к самарскому мещанину И.С. Чекмареву о признании недействительной сделки купли-продажи фруктовых садов. Оба дела велись В. Ульяновым под руководством Хар­дина, но молодой помощник присяжного пове­ренного действовал в значительной мере самосто­ятельно, и в основном ему одному клиенты были обязаны успехом своих дел.

Следует отметить, что выдвигаемые в пери­одической печати «обвинения», что Ульянов «не выиграл ни одного процесса», не соответствуют действительности. Подсчитано, что в 5 случаях

1. Ульянов добился оправдания для пятерых сво­их подзащитных; одно дело при содействии адво­ката было прекращено примирением сторон; для

8 обвиняемых удалось добиться смягчения нака­зания. О двух выигранных гражданских делах мы уже упоминали. Это достаточно хороший резуль­тат для начинающего адвоката.

По одному из дел В. Ульянов выступил в ка­честве обвинителя самарского купца Арефьева в самоуправстве. Арефьев, владелец переправы через Волгу, воспрепятствовал переправиться на другой берег лодке, в которой плыли В. Ульянов и муж его сестры Марк Тимофеевич Елизаров — впоследствии известный революционер, народ­ный комиссар путей сообщения РСФСР [5].

Дело широко освещалось в самарской прес­се, обвинявшей Арефьева в том, что он «считает Волгу своей монополией и никому, кроме его па­рохода, не позволяет перевозить через нее пасса­жиров». В данном деле В. Ульянов проявил уди­вительный напор и настойчивость, выиграл его (купец-самодур просидел под арестом тридцать дней) и, как отмечают исследователи, проявил те черты характера, по которым знаком нам как по­литический деятель. Как заметил, исследуя дело Арефьева, американский биограф Ленина Роберт Пейн, «Беспомощный в защите и сильный в ата­ке — это уже характеристика человека». Впрочем, как мы уже говорили, «слабость» Ульянова-за- щитника также весьма относительна [2].

Как отмечала А.И. Ульянова-Елизарова, «годы жизни в Самаре и еще ранее год в Казани являлись лишь подготовительными для его рабо­ты, разлившейся затем так широко. Но эти годы были, вместе с тем, самыми важными, пожалуй, годами в жизни Владимира Ильича: в это время складывалась и оформлялась окончательно его революционная физиономия» [8].

Но В. Ульянов видел себя не только провин­циальным адвокатом, а революционером. А эта деятельность требовала большего простора, и, разумеется, этому способствовал переезд в сто­лицу. В 1893 году В.И. Ульянов приехал в Санкт- Петербург, где устроился по рекомендации Хардина помощником к известному присяж­ному поверенному М.Ф. Волькенштейну. В деле № 10070 Министерства юстиции Российской им­перии за 1893 г. появилась сухая регистрацион­ная запись: «Ульянов, Владимир Ильич, ок. курс юрид. наук. Записан у М.Ф. Волькенштейна с 3 сентября 1893 года в СПБ». Михаил Филиппо­вич (Моисей Фишелевич) Волькенштейн принад­лежал к числу известных либеральных адвокатов, участников громких процессов. Он и его родной брат Лев (тоже адвокат) были однокашниками

А.П. Чехова и оставили о нем воспоминания.

Их племянник Федор Акимович также был из­вестным адвокатом, автором ряда монографий по праву. Ф.А. Волькенштейн был первым мужем поэтессы Н.В. Крандиевской (во втором браке за­мужем за известным писателем А.Н. Толстым).

О делах, проведенных В.И. Ульяновым в сто­лице, сведений не сохранилось, так как здание Петербургского окружного суда, в котором нахо­дились и архивы Совета присяжных поверенных, было сожжено во время февральской революции. Но адвокатской практикой Ульянов занимался. В письме родным в декабре 1893 года он сообщал, что ему обещали место в одном юрисконсуль­стве. Неизвестно, по каким причинам обещание не было исполнено. В октябре 1895 года В. Улья­нов писал, что израсходовал из своего бюджета около 10 рублей по одному судебному делу, ко­торое ему, возможно, предстояло вести. В письме к матери в декабре того же года он сообщал, что двоюродный брат Д.А. Ардашев ему «предлагает взять дело об утверждении в правах наследства его родственника, но пока мы еще не вполне со­гласились». Впоследствии в одной из анкет Ле­нин прямо указывает, что он работал адвокатом до декабря 1895 г. В полицейских документах, датированных 1894 г., написано, что в этом году В.И. Ульянов «занимался адвокатурой». Имя В.И. Ульянова упомянуто в «Юридическом кален­даре» в списке помощников присяжных поверен­ных за 1894, 1895 и даже за 1897 гг. (в последнем случае без указания адреса). Ульянов своевремен­но и правильно сдавал в Совет присяжных пове­ренных отчеты, в том числе за 1893 год. По вос­поминаниям М.А. Сильвина, Ульянов в основном вел дела неимущих, рабочих по назначению суда за небольшой гонорар. В. Ульянов посещал Совет присяжных поверенных, конференции помощ­ников присяжных поверенных, происходившие при канцелярии Съезда мировых судей по быв­шей консультации, и вел судебные дела рабочих. В анкете делегата X съезда РКП(б) 7 марта 1921 г. в графе «бывшая профессия» Ленин указывал: «помощник присяжного поверенного 1891-1895, журналист 1893-1917». Адвокатской практикой

В.И. Ульянов занимался вплоть до своего ареста

9 декабря 1895 г, а отчислен из состава присяжных поверенных он уже после вынесения приговора и отправки в ссылку в 1898 году.

Есть сведения о том, что В. Ульянов принимал посетителей в своей квартире в доме 7 Большого Казачьего переулка.

Несмотря на недолгосрочность работы при­сяжным поверенным у Волькенштейна, послед­ний обратился за защитой подсудимого В. Улья­нова к председателю Совета присяжных поверен­ных Петербурга В.О. Люстиху. Оба адвоката изъ­явили желание взять подследственного коллегу на поруки, но их ходатайство не было услышано.

Позднее Владимир Ильич не забывал «быв­шую профессию», в ссылке в Шушенском он втай­не от властей консультировал местных крестьян и товарищей-ссыльных (в частности, по делу Ба- зиля), составлял в их интересах юридические до­кументы. В 1922 г. Владимир Ильич вспоминал: «… когда я был в Сибири в ссылке, мне приходи­лось быть адвокатом. Был адвокатом подпольным, потому что я был административно-ссыльным, и это запрещалось, но так как других не было, то ко мне народ шел и рассказывал о некоторых делах».

Е.А. Скрипилев рассказывает, что уже в эми­грации В.И. Ленин использовал свои юридиче­ские познания для помощи товарищам. В 1907 г. он помог избежать выдачи царскому прави­тельству политэмигранта Н.А. Семашко, про­живавшего тогда в Женеве. В.И. Ленин добился приглашения для Семашко видного адвоката, кандидатура которого выдвигалась в президенты республики. Ленин также добился, чтобы Семаш­ко допросили. Усилиями Ленина Семашко вско­ре был освобожден. «Так товарищ Ленин спас мне жизнь», — писал Семашко, впоследствии первый нарком здравоохранения РСФСР [6].

Однако не вызывает сомнений, что В.И. Улья­нов разочаровался в буржуазной присяжной ад­вокатуре, посчитал, что такая работа не приведет к скорейшему освобождению рабочего класса. Известны его весьма обидные слова об адвокатах, при этом часто они не приводятся целиком: «Ад­вокатов надо брать в ежовые рукавицы и ставить в осадное положение, ибо эта интеллигентская сволочь часто паскудничает. Заранее им объяв­лять: если ты, сукин сын, позволишь себе хоть самомалейшее неприличие или политический оппортунизм (говорить о неразвитости, о невер­ности социализма, об увлечении, об отрицании социал-демократами насилия, о мирном харак­тере их учения и движения и т. д. или хоть что- либо подобное), то я, подсудимый, тебя оборву тут же публично, назову подлецом, заявлю, что отказываюсь от такой защиты и т. д. И приводить эти угрозы в исполнение. Брать адвокатов толь­ко умных, других не надо. Заранее объявлять им: исключительно критиковать и «ловить» свидете­лей и прокурора на вопросе проверки фактов и подстроенности обвинения, исключительно дис­кредитировать шемякинские стороны суда. Даже умный либеральный адвокат архисклонен ска­зать или намекнуть на мирный характер социал- демократического движения, на признание его культурной роли даже людьми вроде Ад. Вагне­ров etc., все подобные поползновения надо пре­сечь в корне. Юристы самые реакционные люди, как говорил, кажется, Бебель. Знай, сверчок, свой шесток. Будь только юристом, высмеивай свиде­телей обвинения и прокурора, самое большее противопоставляй этакий суд и суд присяжных в свободной стране, но убеждений подсудимого не касайся, об оценке тобой его убеждений и его действий не смей и заикаться. Ибо ты, либера- лишко, до того этих убеждений не понимаешь, что, даже хваля их, не сумеешь обойтись без по­шлостей. Конечно, все это можно изложить ад­вокату не по-собакевичевски, а мягко, уступчиво, гибко и осмотрительно. Но все же лучше адво­катов бояться и не верить им, особенно если они скажут, что они социал-демократы и члены пар­тии…» [2].

Эти слова были написаны по конкретному по­воду — защите подсудимых рабочих в годы первой русской революции и, несмотря на очевидный от­рицательный смысл, все же отражают конкрет­ную политическую ситуацию.

Пристатейный библиографический список

1. Мирзоев Г.Б. Наука и адвокатура // Ученые тру­ды Российской академии адвокатуры и нотариата. — 2013. — № 2 (29). — С. 5-11.
2. Пейн Р. Ленин. Жизнь и смерть. — М., 2002. — (ЖЗЛ).
3. Рагулин А.В. Институционализация профес­сиональных прав адвоката-защитника в советском законодательстве // Новый юридический журнал. — 2012. — № 3. — С. 101-110.
4. Рагулин А.В. Формирование науки об адвокату­ре в России // Евразийская адвокатура. — 2013. — № 2 (3). — С. 128-140.
5. Савич А.С., Яковлев Е.Н. Об адвокатуре — инте­ресно. — СПб., 2005.
6. Скрипилев Е. Из биографии В.И. Ленина (О юридической деятельности В.И. Ленина) // Известия высших учебных заведений. Правоведение. — 1961. — № 3. — С. 111-125.
7. Стерник И.Б. Юридическая деятельность

1. Шахматов В. О юридической деятельности
2. И. Ленина. — М., 1979.

References (transliterated)

1. Mirzoev G.B. Nauka i advokatura // Uchenye trudy Rossijskoj akademii advokatury i notariata. — 2013. — № 2 (29). — С. 5-11.
2. Pejn R. Lenin. Zhizn’ i smert’. — M., 2002. — (ZhZL).
3. Ragulin A.V. Institucionalizacija professional’nyh prav advokata-zashhitnika v sovetskom zakonodatel’stve // Novyj juridicheskij zhurnal. — 2012. — № 3. — С. 101-110.
4. Ragulin A.V. Formirovanie nauki ob advokature v Rossii // Evrazijskaja advokatura. — 2013. — № 2 (3). —
5. 128-140.
6. Savich A.S., Jakovlev E.N. Ob advokature — interesno. — SPb., 2005.
7. Skripilev E. Iz biografii V.I. Lenina (O juridicheskoj dejatel’nosti V.I. Lenina) // Izvestija vysshih uchebnyh zavedenij. Pravovedenie. — 1961. — № 3. — S. 111-125.
8. Sternik I.B. Juridicheskaja dejatel’nost’ V.I. Ul’janova (Lenina). — Tashkent: Uzbekistan, 1969.
9. Shahmatov V. O juridicheskoj dejatel’nosti V.I. Lenina. — M., 1979.