Анахарсис – один из наиболее славных сынов Скифии. Античные авторы сохранили о нем сравнительно много самых разнообразных интересных и ценных сведений. Здесь и биографические данные, и рассказы о его путешествиях и встречах с интересными людьми, и философские беседы, и крылатые изречения, и т.п. Ведь Анахарсис, как сообщают античные авторы, был одним из семи мудрецов древнего мира. Жизнь его была яркой и трагической. Высокообразованный философ, он много путешествовал, познакомился с лучшими достижениями элллинской культуры и, вернувшись на родину, погиб от руки родного брата, царя Савлия. И имя его в Скифии было предано забвению. Что же нам известно о Анахарсисе? Во-первых, следует подчеркнуть, что это – совершенно реальная историческая личность. Некоторые исследователи полагали, что на основании данных Геродота, невозможно судить о том, существовал ли Анахарсис реально или был выдуман. Но Анахарсис в описании Геродота и других античных авторов предстает перед нами совершенно реальным лицом, каким и был. Обратимся к сведениям Геродота об Анахарсисе: «Скифы также старательно избегают пользоваться обычаями других народов, как показала судьба Анахарсиса. После того, как он посетил многие земли и в каждой из них воспринял много мудрого, возвращался в местопребывание скифов. Скифы, как и другие народы, также упорно избегают чужеземных обычаев, притом они сторонятся не только обычаев прочих народов, но особенно эллинских. Анахарсис повидал много стран и выказал там свою великую мудрость. На обратном пути в скифские пределы ему пришлось, плывя через Геллеспонт, пристать к Кизику. Кизикенцы в это время как раз торжественно справляли праздник Матери Богов. Анахарсис дал богине такой обет: если он возвратится домой здоровым и невредимым, то принесет ей жертву по обряду, какой он видел у кизикенцев, и учредит в ее честь всеношное празднество. Вернувшись в Скифию, Анахарсис тайно отправился в так называемую Гилею (эта местность лежит у Ахиллесова ристалища и вся покрыта густым лесом разной породы деревьев). Так вот, Анахарсис отправился туда и совершил полностью образ празднества, как ему пришлось видеть в Кизике. При этом Анахарсис навесил на себя маленькие изображения богини и бил в тимпаны. Какой-то скиф подглядел за совершением этих обрядов и донес царю Савлию (брат Анахарсиса.—К- Ч.).Царь сам прибыл на место и как только увидел, что Анахарсис справляет этот праздник, убил его стрелой из лука… Так несчастливо окончил свою жизнь этот человек за то, что принял чужеземные обычаи и общался с эллинами. Верность своим богам, своим обычаям считалась непреложной обязанностью каждого скифа. Отступничество каралось строго. В Ольвии Геродоту поведали о трагической судьбе скифского царя Скила. Он был сыном царя Ариапифа и гречанки, говорил и писал по-эллински. «Царствуя над скифами, Скил вовсе не любил образа жизни этого народа». В Ольвии, куда он часто наведывался, у него был роскошный дворец, в котором жила одна из его жен, местная уроженка. В городе Скил одевался по-гречески, следовал эллинским обычаям, по греческому ритуалу совершая жертвоприношения. Он даже принял участие в вакхических таинствах. Вакхические исступления греков осуждались скифами. Побывавшие в Ольвии соплеменники Скила однажды увидели его в состоянии экстаза. Они негодовали. Затем последовало восстание против царя. Скил бежал во Франкию, но спустя некоторое время был выдан новому скифскому царю, который приказал отрубить ему голову. «Так крепко скифы держатся своих обычаев, и такой суровой каре они подвергают тех, кто заимствует чужие». И теперь если кто-нибудь спросит об Анахарсисе, скифы утверждают, что не знают о нем из-за того, что он воспользовался чужими обычаями» О том, что Анахарсис был известен не только Геродоту, но и современным ему читателям, свидетельствует следующая фраза из общей характеристики Понта Эвксинского – «ведь нет ни одного племени у Понта, которое бы выделялось мудростью и мы не знаем ни одного ученого мужа, кроме скифского племени и Анахарсиса.» В труде Диогена Лаэртскиого «Жизнеописания и учения прославившихся в философии» есть специальный раздел «Скиф Анахарсис» с конкретными сведениями о скифском мудреце. Читаем в нем следующее: «Скиф Анахарсис был сын Гнура и брат Кадуида, царя скифского. Мать его была гречанка, поэтому он владел обоими языками. Он писал о скифских и эллинских обычаях, о средствах к дешевизне жизни, и восемьсот стихов о военных делах. Отличаясь свободой речи, он дал повод к образованию пословицы о «скифском образе жизни». Далее мы узнаем, что Анахарсис примерно в 594 г. до н.э. прибыл в Афины и посетил знаменитого философа Солона. «Гермипп рассказывает, что придя к дому Солона, он приказал одному из слуг доложить Солону, что к нему пришел Анахарсис, желая посмотреть на него и стать его гостем. Солон передал, что отношения гостеприимства завязываются каждым на своей родине, на что Анахарсис ответил, что Солон на своей родине и ему следует заключать связи гостеприимства. Солон принял его и сделал величайшим другом. В Греции Анахарсис находился более тридцати лет до самой смерти Солона в 559 г. до н.э. За это время он побывал в Лесбосе, Фивах, Коринфе, Фокиде, Беотии, Сицилии, Египте, Персии. Согласно античным источникам, Анахарсис настолько прославился своим умом и находчивостью, что стал членом Ареопага — верховного органа управления Греции. Он активно выступал и на Олимпийских играх, не раз удостаиваясь высших наград. После гибели Анахарсиса его образ стали идеализировать. Постепенно в античной литературе появился образ скифского мудреца, который несмотря на свое варварское происхождение, сумел стать в один ряд с лучшими греческими философами. Идеализация образа связана с именем древнегреческого историка IV в. до н..э. Эфора. Анахарсис оставил богатое наследие, сохраненное стараниями античных писателей. Эти сведения представляют ценность не только для философов; они интересны широким историческим и этнографическим материалом; помогают полнее понять дух и колорит того времени, структуру повседневности бытия скифов, критерии духовных и моральных ценностей, психологии человека и т.д. Познакомимся с основными сведениями об этом прославившемся мудреце. Лукиан Самосатский, знаменитый сатирик II века до н.э. знакомит нас с первыми шагами Анахарсиса в Афинах. В рассказе «Скиф или гость» он говорит о встрече Анахарсиса с другим известным скифом – Токсарисом. «1. Анахарсис не первый прибыл из Скифии в Афины, руководимый желанием познакомиться с эллинской образованностью. Раньше его прибыл Токсарис, муж мудрый, отличавшийся любовью к прекрасному и стремлением к благороднейшим знаниям, но происходивший не из царского рода, а из толпы простых скифов. Этот Токсарис даже не возвратился в Скифию, а умер в Афинах и немного спустя даже был признан героем; афиняне приносят ему жертвы, как иноземному Врачу; это имя получил он, будучи признан героем. Токсарис был еще жив, когда Анахарсис, только что высадившись, шел в Афины из Пирея. Как иностранец и варвар, он испытывал сильное смущение, не зная, что с собой делать. Он не находил никого, кто бы знал его язык и вообще уже раскаивался в своем путешествии и решил, только взглянув на Афины, немедленно отправиться назад и ехать обратно. При таком настроении встречается с ним, поистине как добрый гений, Токсарис уже в Керамике. Сначала его привлекла одежда его родины, а затем ему уже было нетрудно узнать и самого Анахарсиса, происходившего из знатнейшего скифского рода… » Другой рассказ Лукиана Самосатского, «Анахарсис, или о гимнасиях» построен в виде беседы Анахарсиса с Солоном. Философы ведут такой разговор: Солон: Совершенно естественно, Анахарсис, что такого же рода занятия (гимнастические) кажутся тебе чуждыми и далеко не похожими на скифские обычаи, все равно как и у вас есть много занятий, которые показались бы странными нам, эллинам… Анахарсис: А у нас, скифов, если кто ударит кого-либо из равных, или, напав, повалит на землю или порвет платье, то старейшины налагают за это большое наказание, даже если обида будет нанесена при немногих свидетелях… Анахарсис: однако, Солон, я прибыл к вам из Скифии, проехав такое пространство суши, и переправившись через Эвксинский Понт именно с той целью, чтобы изучить эллинские законы и познакомиться с вашими обычаями… Анахарсис: откуда бы мне, блуждающему кочевнику, живущему в повозке и переезжавшему из одной земли в другую, а в городе никогда не жившему и даже его не видавшему, рассуждать о государственном устройстве и учить оседлых жителей, уже столько времени в нем живущих?..» Как видно из этой беседы, Анахарсис изучал государственное устройство и законы, по которым живут эллины. Относительно законов, как говорил историк Евнапий, скифский мудрец говорил, что они «слабее и тоньше паутины». Диодор Сицилийский рассказывает о встрече Анахарсиса с Крезом, лидийским царем. «Крез, показав им благополучие своего царства и количество покоренных народов, спросил Анахарсиса, какое из живых существ он считает храбрейшим. Анахарсис ответил, что диких животных, ибо они мужественно умирают за свою свободу. Крез, полагая что он ошибся, спросил, какое из существ он считает справедливейшим. Мудрец снова ответил, что диких животных, ибо они живут по законам природы. Природа же есть создание божества, а людские законы – установление человека, и справедливее пользоваться тем, что открыто богом, а не человеком. Царь с насмешкой сказал, что его ответы основаны на скифском звероподобном воспитании. В этой беседе, как видно, Анахарсис излагает основные положения философии стоиков. Античная литературная традиция донесла до нас десять писем, которые якобы принадлежат Анахарсису. Эти писания проникнуты философскими взглядами киников и относятся, как полагают исследователи, к времени возрождения кинизма в I в до н.э. Так или иначе, приписываемые Анахарсису письма интересны сведениями о Скифии, обычаях, нравах скифов. Сами они, надо полагать, основаны на достоверных сведениях, рассказах и изречениях самого Анахарсиса. В одном из писем, «к афинянам», читаем следующее: «Вы смеетесь над моим языком за то, что он не отчетливо выговаривает греческие буквы. Анахарсис неправильно говорит среди афинян, а афиняне – среди скифов. Не языком отличаются люди от людей и приобретают славу, а мыслями, как и эллины отличаются от эллинов. Спартиат не чисто говорит по-аттически, но деяниями своими славны и похвальны. Скифы не порицают речи, которая выясняет должное, и не хвалят той, которая не достигает цели..» В другом письме, озаглавленном «К Медоку», говорится: «Зависть и страх суть великие доказательства низкой души: за завистью следует печаль от благополучия друзей и сограждан, а за страхом – надежды на пустые слова. Скифы не одобряют таких людей, но радуются чужому благополучию и стремятся к тому, чего им возможно достигнуть; а ненависть, зависть и прочие пагубные страсти они изгоняют» В письме «К Аннону» изложены принципы неприхотливой жизни: «Мне одеянием служит скифский плащ, обувью – кожа моих ног, ложем – вся земля, обедом и завтраком – молоко, сыр и жареное мясо, питьем – вода…» В письме Терею, правителю Тракии, автор выразил свое отношение к принципам управления: “Ни один хороший повелитель не губит своих подданных, а хороший пастух не обращается жестоко со своими овцами… Было бы лучше, если бы щадил тех, кем правишь. Ибо, если ты не злоупотребляешь своей властью для увеличения своих владений, то твое государство прочно”… А в следующем письме, которое называется «К царскому сыну», автор рассуждает о внутренней свободе человека. » У тебя флейты и кошельки, а у меня стрелы и лук. Поэтому, естественно, ты раб, а я свободен, у тебя много врагов, а у меня ни одного. Если же ты захочешь, отбросив серебро, носить лук и колчан и жить со скифами, то и у тебя будет то же самое.» Диоген Лаэртский знакомит с письмом Анахарсиса Крезу. Скифский мудрец пишет: «Царь лидийский, я прибыл в страну эллинов для изучения их нравов и занятий. В золоте я нисколько не нуждаюсь, для меня достаточно возвратиться в Скифию лучшим человеком. Я прибыл в Сарды, душевно желая прийтись тебе по нраву. Диоген в своем сочинении собрал также целый ряд метких крылатых выражений и изречений Анахарсиса, с которыми интересно и небесполезно познакомиться.
Слава Анахарсиса
Он поведал эллинам о бесхитростных номадах, гордящихся не богатством, а меткостью стрельбы из лука, о тех, кому служит обувью кожа ног, ложем — вся земля, храмом — небесный купол, кто насыщается сыром и мясом, кто пьет проточную воду и молоко. Он обрушился на стремление эллинов к роскоши. Он говорил, что роскошь ввергает людей в худшее из рабств и лишает самые мудрые законы смысла, ибо богатые рвут законы, как паутину, а слабые и бедные запутываются в них и гибнут, как мухи.
День этот вошел в историю Кизика. Специальным постановлением народного собрания кизикийцы причислили Анахарсиса к семи эллинским мудрецам и наградили его венком из дикой оливы, посаженной, по преданию, Аристеем.
Но Клеомену и этого было мало. Он записал притчи и высказывания Анахарсиса. Снабженные его собственными рассуждениями о природе мудрости и мудрости природы, мысли Анахарсиса растеклись по эллинским городам.
Так к Анахарсису пришла слава. Недавно у него не было имени, а теперь оно повторялось вместе с именами Питтака и Фалеса. Не веря, что он недавно был рабом, придумали, будто он брат скифского царя и прибыл к эллинам, чтобы научить их своим законам. Кто-то воспользовался именем Анахарсиса, как щитом, выдав за мудрость Анахарсиса свои собственные мысли. В Коринфе некий горшечник призывал разделить достояние богачей и установить царство Анахарсиса. Бунтовщика побили камнями.
Вскоре желавших увидеть скифского мудреца оказалось больше, чем посетителей кизикийских храмов. Среди них были алчущие мудрости киренцы, тарентийцы, массалиоты и даже жители далекого Гадеса, лежащего у входа в Океан.
Благодарные кизикийцы избрали Клеомена в городской совет, Анахарсису же определили невиданные для варвара почести: на бронзовой доске, выставленной у булевтерия, сообщалось о награждении «великого скифа» — так официально именовали Анахарсиса — почетной статуей.
И вскоре, проходя по агоре, Анахарсис мог любоваться своим двойником из проконесского мрамора. Скульптор изобразил философа в шароварах и кафтане, которые Анахарсис давно уже не носил. В складки лба и выражение глаз была вложена восхищавшая эллинов широта мысли, родственная раздолью степей, и его тяга к природе, источнику разума и справедливости.
